Отлично. Молчание — знак согласия. Следовательно, я приступаю:
«Преамбула. Высокие договаривающиеся стороны перед лицом друг друга взаимно признают настоящим, что появление на Евроазиатском континенте державы-гегемона в лице Германской или Российской империй, или их действенного альянса в любой форме, входит в критическое противоречие с жизненно важными интересами сторон. Против возникновения такой ситуации стороны готовы бороться, приложив для того все силы, средства и возможности, находящиеся в их распоряжении. Не останавливаясь, в случае возникновения критической ситуации, но не иначе, как по взаимному согласию, перед упреждающим применением военной силы в отношении означенных держав.
Высокие стороны договорились о нижеследующем:
1. Неспровоцированное военное нападение Германии, России или стран их союзниц в рамках наступательных военных союзов на любую из Высоких договаривающихся сторон, влечет за собой согласованное сторонами, решительное военное выступление всех трех Держав против Империи-агрессора и ее союзников.
2. Стороны признают, что превентивная военная акция против Германии и России в настоящий момент нежелательна, по причине уязвимости французской стороны в Европе. В связи с этим, высокие договаривающиеся стороны приложат в ближайшие пять лет максимум совместных усилий, для исправления такой нетерпимой ситуации.
3. В связи с изложенным выше, важнейшими внешнеполитическими задачами сторон остается привлечение Российской империи к Сердечному согласию в свете на данный момент уже существующих русско-французских договоров, и всемерное противодействие созданию русско-германского альянса.
4. Стороны согласны с тем, что постройка судоходного канала между Атлантическим и Тихим океанами к 1912-му году, имеет особое значение для успеха их стратегии…»
Десятью часами ранее, в семи с половиной тысячах миль к востоку, по искрящейся солнечными бликами водной глади Аракавы, сплетаясь в причудливых па волшебного танца, словно оживший узор хамон на лезвии благородного клинка, плыли куда-то вдаль мириады лепестков отцветающей сакуры. Лениво кружил над рекой розовый снегопад. И наполненный пьянящим ароматом весны легкий ветерок, кистью гениального художника добавлял на свой живой, синий холст изысканных, теплых оттенков…
Воистину, любоваться таким зрелищем можно вечно. Жаль, это не в нашей власти. Но нет на земле человека, который хоть раз увидев цветущую сакуру воочию, позабыл бы и не пожелал вновь восхититься этой красотой и гармонией природы. Пусть в последний, краткий час, отпущенный судьбой весеннему цвету: Солнце на западе уже величественно коснулось своим огненным диском вершин дальних холмов. Утром река будет девственно чиста, и лишь темнеющий ковер из обращающихся в прах лепестков под деревьями, напомнит случайному прохожему о том, что «пришло процвесть и умереть»…
Сорок девять человек, сидящих в этот час на берегу, хранили молчание, казалось, целиком погруженные в созерцание и слух: купаясь в последних лучах заката, пчелы еще пели свою песню, щебетали птицы, журчала вода в прибрежных камнях и камыше…
Сорок семь из них были в красных одеждах, с такими же повязками, закрывающими лица до глаз. Двое — в белоснежных камисимо, с открытыми и гордыми лицами. Солнце садилось. Наконец, один из двоих людей в белом, нарушил затянувшееся молчание:
— Наш час настал, друзья. Слова сказаны, вака сложены, сакэ испито…
Перед Императором вина всех нас велика, и мы целиком принимаем ее искупление на себя. Но мне с Мицуру-сама неизмеримо легче, чем вам. Тем, кому предстоит трудный и долгий путь. Мы с радостью будем ждать вас в Ясукуни с вестью об успехе, — с этими словами виконт Миура Горо величественно поклонился, спокойно взглянул на лежащий перед ним на лакированной скамеечке аккуратно обернутый в тутовую бумагу вакидзаси, и неторопливо начал спускать с плеч свое белоснежное одеяние.
— Мы будем ждать вас!.. Не сомневаюсь, что каждый из собравшихся здесь, будет достоин великой миссии, которую наш народ возложил на ваши плечи и ваши священные клинки. И пусть, кусочек красной ткани, что закрывает до минуты нашего расставания ваши лица, остается с вами до того самого дня, когда Император возродит благое дело борьбы с северным варварством, а Япония вернет отторгнутые земли и утвердится на материке. Или до того дня, когда все, кто привел к известному решению Его величества, не будут ПРАВИЛЬНО наказаны, и вы сможете с чистой душой встретиться с нами.