Именно эти четверо, вместе с находившимся в тот момент в Европе на лечении, серьезно заболевшим госсекретарем Джоном Милтоном Хэем, составляли неформальный внешнеполитический штаб «президента-кавалериста». Человека, совершенно искренне уверенного в том, что наступает время, когда не британский премьер, а американский президент будет волен диктовать законы бытия всему человечеству, дабы привести одряхлевший и нерациональный Мир к торжеству гармонии силы и справедливости «по-американски». И в этом его, Теодора Рузвельта, историческая миссия…
Костры весело потрескивали, жареная медвежатина наполняла воздух дивным для охотничьих ноздрей ароматом, за палатками благодушно рычали и сонно переругивались насытившиеся псы, о чем-то своем балагурили и смеялись удачливые охотники. Спрятав в карман любимой куртки с меховым подбоем знаменитое на весь мир пенсне, президент Североамериканских Соединенных Штатов с наслаждением вгрызался в очередной кусок еще дымящегося мяса так, что желваки ходили у скул…
— И все-таки, согласитесь, друзья: райское наслаждение? Особенно, если вспомнить, как трудно оно нам далось.
— Да, Тэдди, зверек нам попался не рбкого десятка. Честно скажу, боялся, как бы у тебя рука не дрогнула. Второй подряд президент, не доживший до конца своего срока, — это был бы уже перебор, — сдувая пену с деревянной кружки, наполненной густым анкоровским «Либерти», согласился с президентом военный министр, — А псов жалко.
— Угу. Том, дружище, не грусти. Сражались они оба славно и умерли быстро. А про выстрел… Честно говоря, пугаться было некогда, больше нужно было думать о том, как не испортить шкуру. А так… да, ситуация была категорическая. Или я его, или он меня.
— Такова жизнь. Что поделаешь.
— Чуть-чуть мы запоздали. Минутой-другой пораньше и собаки бы уцелели, скорее всего. Азарт псов подвел. Молодые!.. Но какая же реакция у него была. Просто — молния! Давно я такого не видел, — с чувством прихлебывая пиво и поковыривая щепкой в зубах, близоруко прищурился на полыхающий огонь президент.
— Если не вспоминать о том, как русский медведь почти также, после долгого неуклюжего отмахивания, внезапно кинулся и в мгновение ока порвал на тонкие ремешки японского дракона, то — конечно, да, мы все такого давно не видели, — сдержанно усмехнулся сенатор Лодж.
— Согласен, Генри. Ты прав. Наши сомнения после Шантунгского побоища славяне разрешили феноменально быстро.
— Угу. И этой их быстротой, и еще тем, как скоро, получив кровавых оплеух, подняли перед ними кверху лапы гордые господа-самураи, русские моментально породили в нас кучу новых сомнений, не так ли? — не спеша дожевывая свой кусок сочной медвежатины, осведомился Харт, — Только сомнений совсем иного порядка, особенно если вспомнить, что не без нашего дружеского участия, если не сказать прямой рекомендации, микадо отважился на войну с царем.
— Зря мы, в свое время, так волновались по поводу Гаваев, скажу я вам, друзья мои. Спорить с Державой, это вам не богдыхановских мандаринов за косы таскать. Английский корм азиатскому жеребцу явно в прок не пошел, — широко улыбнулся Рузвельт, — В этот раз искусство загребать жар чужими руками кузенам изменило. Правда, и наши желания по поводу долгой драки и кровавой ничьей между японцами и московитами в 12-ом раунде, увы, не оправдались.
Но я вам не скажу, что жестокий проигрыш русских был бы предпочтительнее и полезнее для нас. В конце концов, для Петербурга Дальний Восток и его тихоокеанские побережья еще долго останутся тем, чем для нас не так давно был Дикий запад. В отличие от японцев, которые на этих побережьях живут. Возьми они верх, да еще с решительным результатом, могли бы стать для наших планов куда большей проблемой, чем русские.
Что же до всех прочих сомнений, то им, по большей части, пришел конец еще 20-го января, не так ли? Кстати, вы уверены, что ни французы, ни англичане, до сих пор не догадываются о содержании послания царя Николая[6], которое мы с вами обсуждали тогда? — с этими словами Рузвельт внимательно посмотрел на своих, только что прибывших из Парижа эмиссаров, — Никаких намеков на эту тему не было?
— Ни полслова. Причем, мы ожидали провокаций больше от французов, все-таки их близость к русской политической кухне очевидна, учитывая симпатии некоторых лиц с Певческого моста. Да и темперамент не позволил бы галлам промолчать. Так что, — не знают. Царь и его окружение, а такое письмо наверняка не его лишь личная инициатива, хранить свои секреты могут, — снял обеспокоенность президента Тафт.
6
В секретном послании Рузвельту царь гарантировал после победы в РЯВ уважение интересов САСШ в Корее, на Филиппинах и в Китае, преференции американскому капиталу на русском ДВ и в Маньчжурии, а также решение в России к лету 1905-го года «еврейского вопроса» в желательном для САСШ ключе.