Пусть будет позор. Он куда меньшее зло, нежели новая военная неудача, если мы в очередной раз откажемся от поиска ответов на такие вопросы. Надеюсь, что результаты следствия и суда станут для России оспенной прививкой на долгие времена.
Нет, не позабыл я про их прежние заслуги и мое монаршье великодушие! Матушка, я уважаю Вашу веру в безгрешность фон Витте и остальных. Но их невиновность для всех докажут только следствие и суд. Объективный и беспристрастный. И для меня тоже…
Какая такая личная неприязнь к Сергею Юльевичу?! Вы полагаете, наш Мишкин стыдится того, что он подпал под влияние Витте, слушая его лекции и речи в Госсовете? Простите великодушно, но Вы сами верно-ли поняли собственного сына, Государыня? Он думал исключительно о благе России, а вовсе не о сведении каких-то там личных счетов, мифических, поднимая щекотливую тему в авторитетном иностранном издании. Ибо не сомневался: там его мысли напечатают без купюр. И после выхода статьи и последующей шумихи на весь мир, здесь, у нас, трудно будет упрятать дельце под ковер!
Что?! Для Вас это все «лишь гадкая и отвратительная низость, несмотря на любые побудительные мотивы?» Восхитительно, матушка! Просто восхитительно!..
Николай, всплеснув руками, резко поднялся, в волнении смахнув рукавом черкески лежавший на краю письменного прибора карандаш, чья встреча с паркетом произошла с характерным щелчком ломающегося грифеля. По лицу его промелькнуло облачко досады и раздражения одновременно. Государь любил порядок даже в мелочах. Но к чему сейчас относились эти прорвавшиеся сквозь маску учтивой любезности эмоции? К собственной неловкости? Или же в большей степени к упорству матери, совершенно не желающей воспринимать его аргументы?
Между тем, доведенная до точки кипения «ослиным упрямством в самовольствах», прорезавшихся в сыне за несколько месяцев, бледная от гнева Мария Федоровна, готова была продолжить натиск. И уже не стесняясь в выражениях. Но… не успела.
Подойдя к журнальному столику, Николай взял в руки лежащую на нем газету:
— Матушка, Вы все ли внимательно прочли? Я спрашиваю, поскольку должен Вам ответственно заявить: я САМ готов подписаться под каждым из этих вопросов Михаила.
«…Почему в нашем Главном штабе и Военном министерстве не сочли достоверными сведения морского агента Русина, за несколько месяцев до атаки миноносцев адмирала Того на эскадру Старка у Порт-Артура доложившего нам о реальной численности армии Микадо, ее мобилизационных резервах и сформировании Объединенного флота. Причем, с назначением его командующего, что говорило о неизбежности начала Японией боевых действий уже в самом ближайшем будущем?
Возможно, наш военный министр решил полагаться не на данные разведки, а на свои личные впечатления от поездки в Токио? И на цифры, что там были ему „доверительно“ сообщены? После чего пылко уверял меня, что „они не посмеют“?
Почему, еще пять лет назад, зная реальные сроки завершения японской программы военного кораблестроения „Шесть плюс шесть“, флотские и министерство финансов так и не решили вопрос по ускорению строительства кораблей программы „Для нужд Дальнего Востока“? Было же понятно, что при имеющемся уровне финансирования мы опаздываем на полтора года минимум, в сравнении с вероятным противником!
Почему для русского флота не были приобретены предложенные Чарльзом Крампом дополнительные броненосец, три крейсера и дюжина дестроеров?
Почему не были куплены аргентинские крейсера итальянской постройки, от которых по каким-то своим резонам отказался их первый заказчик, и доставшиеся позже японцам? А апофеозом истории с „экзотическими крейсерами“ стала дурно пахнущая афера, в итоге закончившаяся пополнением флота Микадо лучшими латиноамериканскими кораблями. Но где авансы, потраченные нашей казной?!
Почему из-за пресловутого принципа „экономии“, царящего в Морведе, отошли на второй план вопросы обеспечения базирования, снабжения и ремонта флота? Почему из-за него же была порушена „вооруженным резервом“ боевая подготовка?
Почему из-за той же „экономии“ за семь лет так и не был выбран в качестве образца для серийной постройки наших минных судов большой 30-и узловый истребитель фирмы Торникрофта?