Его шутливый тон немного успокоил Найю, но не заглушил дурного предчувствия. Поведение небри – совершенно неестественно. А сколько таких еще? Если хотя бы один доберется до ущелья, весь клан окажется в опасности.
– Этот небри не был простым, – произнесла она. – Я думаю, он болел или оказался одержим… Я кое-что видела под илом. Похоже на кристаллические жилы и такого же цвета, как свет в его глазах. Если одно связано с другим, то проблема может быть не только в небри. Пораженными могут оказаться и многие другие обитатели.
Она ожидала, что отец опять отпустит шутку и посмеется, но шуток не последовало. Невзирая на лечение, рана брала свое, покуда Белланджи мрачно созерцал павшего зверя.
Покряхтывая от усилий, отец встал с опорой на копье. Не самое лучшее решение, но прохлаждаться здесь до полного его исцеления они не могли. Тавра права, им следовало вернуться к Смерту, где лекари клана смогут залечить их раны, а модра Лаэсид могла более умело провести исцеление влийайа. Найя обошлась без травм, отделавшись лишь шишками и синяками.
– Тавра из Ха’рара, – произнес Белланджи, взирая на сереброволосую вапру. – Наверное, нам следует о чем-то знать? Может, вы не рассказали нам о чем-то еще?
– Мне об этом ничего не известно, – ответила Тавра. На сей раз ее голос звучал твердо, а щеки не вспыхнули предательским огнем. Она не лгала. – Если Найя сказала правду и действительно видела сияние Кристалла в земле… то ярость небри вызвана не просто болезнью. Жилы, пульсирующие в Сердце Тра, тянутся до самых отдаленных мест. Что-то не так.
Найя толком не понимала, о чем говорит Тавра, но была согласна с ней. Если что-то вредило Тра – портило ее, добавляло яд в ее жилы, – выходит, небри тоже был отравлен? Белланджи подобрался, и на косичках его бороды затряслись капли болотной воды. Он выкрутился из дорожной сумки – водонепроницаемой, как и бытовые предметы дренченов, – и надел ее на плечи Найи, которая внезапно поняла, о чем он собирается ее попросить. Тавра тоже это заметила и потянулась в попытке остановить его.
– Вы ведь не думаете отправить ее в Ха’рар одну! – воскликнула вапра. – Она еще почти ребенок!
Найю возмутило такое обращение. Она в состоянии о себе позаботиться, и уж точно уже не была ребенком, хоть ее крылья пока не распустились. Однако сейчас у нее есть дела поважнее споров с вапрой. Она взяла отцовскую сумку: сама-то она без травм и легче справится с ношей, чем двое пострадавших взрослых.
– Нет, отец, – сказала она. – Я помогу вам дойти до лощины. А когда вы оба исцелитесь, мы вместе отправимся в Ха’рар. Аль-Модре придется подождать.
Она попыталась положить его руку себе на плечо и повернуть с ним в сторону Великого Смерта, но Белланджи не шелохнулся.
– Аль-Модра не должна ждать таких новостей, – сказал он и подбородком указал на Тавру. – Вам лучше других должно быть это известно. Найя увидела мерцание Кристалла и почувствовала неладное, и мы тоже видели небри, а он был в сильном разладе с Тра! А теперь он мертв, а мы пострадали. Пока я исцелюсь, может пройти целый унум. Боюсь, к тому времени…
Никому не хотелось услышать окончание речи Белланджи, поэтому он не стал произносить его. Найя взглянула на то, что осталось от небри. Она надеялась, что в этом нет знамения, но матушка учила ее, что все взаимосвязано.
Тавра, поморщившись, пожала плечами.
– Я исцелюсь быстрее. С помощью землеходов клана спритонов я быстро доберусь до Ха’рара и сообщу о том, что видела Найя.
В глубине глаз вапры плавали другие мысли, но она не выразила их вслух, только хмуро крепче сжала тонкие розовые губы.
– Если вы пойдете в одиночестве, то кто выступит в суде за Гурджина? – спросила Найя.
Тавра фыркнула.
– Если до него дойдет слух о том, что его отец пострадал в попытке защитить его честь перед Аль-Модрой, может, у него проснется совесть, и он явится в суд, чтобы постоять за себя.
Найя втянула воздух и закусила губу, чтобы сдержаться. Тавра быстро заглянула в ее глаза и сразу отвернулась, чтобы перейти к пологу и начать обратный путь в лощину.
– Нам пора, – сказала вапра. – С такими травмами, как у Белланджи, нельзя терять время. Нужно поспешить, чтобы успеть вернуться к ночи. Найя, помоги своему отцу…
– Нет.
Слово прозвучало отчетливо на фоне пробуждающегося болота, медленно оправляющегося после стонов небри. Тавра обернулась, ее здоровое крыло раздраженно затрепетало. Белланджи молчал и не встревал: пусть Найя и вапра-воительница завершат спор.
– Прошу прощения? – произнесла Тавра.
Найя решительно шагнула вперед. Она сжала кулаки, чтобы не тряслись руки, и постаралась, чтобы ее голос прозвучал спокойно и контролируемо, но без намеков на компромисс.