— Пэрадайз, — прошипел он.
— Я понимаю, почему ты колеблешься, — сказал мужчина, не сводя с нее взгляда. — Воистину, она — драгоценность.
Ее отец повернулся к мужчине.
— Ты должен уйти.
Мужчина опустился на одно колено и, склонив голову, положил одну руку на сердце, а вторую открытой ладонью поднял к небесам.
И сказал на Древнем Языке тихо: — Настоящим я клянусь своими предками, что не причиню вреда тебе, твоей урожденной дочери или любому другому живому существу в пределах сих стен… иначе пусть Дева-Летописеца заберет у меня жизнь на ваших глазах.
Ее отец повернулся к ней и ладонью полоснул по воздуху, приказывая ей скрыться и больше не появляться.
Она подняла руки, кивая, как бы говоря «ну хорошо, твоя взяла».
Двигаясь быстро, она вернулась в библиотеку и пересекла помещение, направляясь к панелям возле очага. Потянувшись к пусковому механизму на третьей снизу полке, она нажала рычаг и смогла выдвинуть целую кипу книг и сместить вбок на хорошо смазанных рельсах. Она выскользнула по ту сторону, в отремонтированный коридор, который располагался под первым этажом, образуя форму квадрата, предоставляя доступ, визуальный и фактический, к каждой комнате через потайные двери и точки для наблюдения.
Как в фильмах Альфреда Хичкока.
Закрывшись, Пэрадайз направилась к невысокой лестнице в самом конце, и поднявшись по ступенькам, она пожалела о том, что не могла подслушать их разговор. По своему обыкновению, она была в тени; отец никогда и ничего ей не рассказывал.
Это — часть его старомодного менталитета: благородных женщин не стоит беспокоить вещами вроде загадочных, давно потерянных родственников, которые без предупреждения объявляются на пороге, вооруженные до зубов. Или, скажем, где работает глава дома, сколько он зарабатывает, каково его состояние. Например, когда ее отца назначили Первым Советником Короля, большего ей не сообщили. Она понятия не имела, из чего состоит его работа, что он делал для Короля и Братства… черт, да она даже не знала, куда он отправляется каждую ночь.
Она понимала, что он свято верит, что ограждает ее. Но она так сильно ненавидела дремучее неведение.
Оказавшись на вершине потайной лестницы, она прошла примерно пятнадцать футов вперед и остановилась у встроенной в стену панели. Защелка располагалась слева, и она ударила по ней.
Ее спальная представляла собой девчачье царство: от рюшей на кровати и кружев на окнах, до плетеных ковров, которые заменяли тапочки.
Заходя внутрь, она повернула замок на двери, зная, что это будет первым, что проверит ее отец, когда бы он ни поднялся наверх… А если он не доберется до второго этажа, потому что решит составить компанию их «гостю»? Тогда он пошлет Федрика, чтобы тот на проверку дернул ручку.
Она села на кровать и, сбросив лоферы, откинулась на покрывала. Уставившись на балдахин, она покачала головой.
После всех набегов, она хотела одного: оказаться здесь, почувствовать себя в безопасности.
Но те ночи ужаса перетекли в месяцы беспокойств… которые трансформировались в тревожную нормальность… которая развилась и стала просто ее жизнью.
И сейчас она чувствовала себя заключенной. В этой комнате. В этом доме. В этой жизни.
Пэрадайз посмотрела на свою закрытую, запертую дверь.
«Кто этот мужчина?» — гадала она.
Глава 11
Селена смутно начинала осознавать, что находится не в Святилище. Но она не узнала это помещение: ее мозг очень медленно обрабатывал сигналы, которые посылало тело, и догадки об окружающей среде, словно приступ заморозил не только ее плоть, но и разум.
Но постепенно до нее дошло, что трава больше не лезла в ее лицо. Вдалеке не виднелись деревья и храмы. Не было слышно шума воды из купален.
Она попыталась повернуть голову и застонала.
— Селена?
От лица, появившегося в поле зрения, слезы набежали на глаза. Это был Трэз…это был Трэз…
Словно магическим образом извлеченный из сна, он стоял прямо перед ней, и Селена впитывала его образ: его гладкую темную кожу, черные миндалевидные глаза, коротко-стриженные волосы, его массивную высокую фигуру, нависшую над ней.
Первым инстинктом было прикоснуться к нему, но вспышка боли остановила ее, вырывая стон.
— Док Джейн, — рявкнул он. — Она очнулась!
Трэз? — позвала она. — Трэз, подожди. Я должна сказать тебе кое-что…
— Док Джейн!
Нет, не беспокойся об этом. Мне нужно…
— Она не может дышать!
Все произошло так быстро. На нее мгновенно натянули маску, и что-то заставило ее легкие сделать вдох. Голоса раздавались вокруг нее. Послышалось резкое пиканье — казалось, включилась сигнализация…