— И это плохие новости?
— Это… Тро.
Вместо ответного проклятья, Роф тихо рассмеялся… так урчит большая кошка при виде трапезы.
— Какие хитросплетения. Ты не говорил, что он приходится тебе кузеном.
— Я и не знал. Мне позвонила троюродная кузина. Думаю, связь не кровная, а посредством брака. Если бы я знал…
— Не волнуйся об этом. Тебе не подвластна твоя родословная. — И снова его ноздри расширились. — Похоже, его приняли далеко не радушно в твоем доме, да?
— Да, мой господин. Я впустил его лишь потому, что он предложил информацию о Шайке Ублюдков. Он утверждает, что он покинул их и готов выдать местоположение, стратегию, позиции нашего врага.
Король улыбнулся, обнажая клыки, длинные как кинжалы.
— Что ж, тогда я хочу с ним встретиться.
Абалон последовал первому инстинкту, подошел к Рофу и опустился на голый деревянный пол.
— Мой господин, вы должны знать…
Король положил руку на плечо Абалона, и его ладонь была такой огромной, что казалось, она обхватила весь его торс.
— Ты предан мне одному. Я чувствую это. Забудь про вину. Сейчас он в твоем доме?
— Да.
— Тогда я поеду к нему.
— Не будет ли лучше послать эмиссара?
— Мне нечего скрывать, и я не стану бегать от него или девчачьего хора под руководством Кора. Они пытались убить меня однажды, помнишь? Не сработало. Пытались свергнуть меня? Я все еще на троне. Им, черт подери, меня не достать.
Роф, словно мог читать мысли, протянул черный бриллиант, и Абалон обхватил руку, прижимаясь губами к священному камню, согретому плотью мужчины.
— Бутч, — позвал Роф. — Созови Братство. Нам нужно нанести светский визит.
Раздался крик Брата по ту сторону двери, когда Король опустил лицо так, будто мог посмотреть Абалону в глаза.
— А сейчас, Первый Советник, я хочу, чтобы ты внес изменения в расписание на первые два часа.
— Да, мой господин. Сию секунду.
— А потом мы отправимся к тебе домой.
— Как прикажете, мой господин. Как прикажете.
Глава 13
Оказалось, что избавителем Трэза от его плена стало не живое существо. Даже не предмет.
Он добился своей свободы благодаря скромному вентиляционному отверстию, расположенному в верхнем правом углу его обширных покоев, служивших клеткой.
За три ночи до окончательного побега он лежал на спине, с полностью пустой головой, когда поток свежего воздуха задел украшения на его одеждах, холодя кожу. Нахмурившись, он поднял взгляд и увидел решетку в белой стене из гладкого мрамора.
Камеры первого поколения следили за каждым его движением, поэтому он понимал, что нельзя проявлять открытый интерес. Но это навело его на мысли. Тени были способны как дематериализоваться, так и превращаться в дым… что также позволяло путешествовать на дальние расстояния и сохранять при это невидимость.
Он много раз пытался сделать и то, и другое, но терпел неудачи… сначала именно по причине многочисленных провалов он записал в разряд неудачных все мысли о том, чтобы спастись по вентиляции.
Но следующей ночью, без серьезных на то причин, он посмотрел на то, чем они украсили его тело. Камни… сверкающие, драгоценные камни, в, наверное, золотой оправе. Металл был серебряного цвета. Белое золото, да?
Только если… это была нержавеющая сталь. Единственное, через что не могли дематериализоваться вампиры — даже из вида Теней.
Он посмотрел через мраморную комнату в сторону ванной. Даже когда он находился в ванной, когда его тело подвергалось ритуальным омовениям… они не снимали с него сапфиров и бриллиантов, на него надевались воротники с камнями — на его шею, плечи и запястья, лодыжки, — перед тем, как он заходил в воду. А после? Его тело сразу же заключали в кольчугу из камней.
Он закрыл глаза. Почему до него раньше не доходило это?
Прошло еще две ночи, два цикла рассветов и закатов, прежде чем он разработал план. Расписание трапез, купаний, упражнений и обучения всегда менялись, словно они целенаправленно создавали отсутствие шаблона, и приходы айЭма также были случайными, ведь он не был Нареченным и обладал относительной свободой передвижения, доступом во дворец для питания и обучения… но эти привилегии были шаткими.
После мысленных дискуссий, Трэз ни коим образом не менял своего поведения, отношения, привычек, но внутренне его мозг творил, ухищрялся, проверяя теории на предмет осложнений и потенциальных провалов.