— Убит? Я слышал, что он погиб, и очень опечален этим. Анжен был, конечно, слабоват и телом, и характером, однако ж собеседником он был прекрасным, да и человеком, надо сказать, неплохим.
— К сожалению, именно убит. Мы пришли к вам, ваша светлость, именно в связи со всеми этими нападениями.
— Реки навоза! — заорал Хорт, громко стукнув металлическим кубком по столу и расплескав мед. — Уж не думаете ли вы, что я со всем этим связан?!
— Что вы, что вы, ваша светлость, — Гленард примиряюще поднял руки, — как можно? Всем известно, что вы человек честный и прямой. Если кто вас обидит, вы его тут же на поединок вызываете. Убивать ночью и тайно — это для вас попрание всех рыцарских канонов, и писанных, и неписанных.
— Правда твоя, Гленард, — уже спокойно ответил герцог Хорт, — говори прямо, я человек простой, грубый и вспыльчивый, однако ж, честный, все это знают. Потому и не понимаю, зачем же вы ко мне пришли.
— У нас, ваша светлость, к вам две просьбы, — сказал Славий.
— Какие же?
— Первая просьба, просим совета вашего, ваша светлость, — Гленард отрезал себе кусок буженины. — Вы человек опытный, вас уважают, и вы всех знаете, и герцогов, и их семьи. Посоветуйте нам, кто, по-вашему, может стоять за этими покушениями?
— Ну, что ж, ежели пришли вы к старику за советом… А что тут советовать, и так ясно, что это кто-то из тех выскочек, которые к трону лапы свои загребущие тянут, гады подколодные. Всем же известно, что единственный достойный кандидат — это герцог Рейнорд ан Мерфрайн, Канцлер Империи. Ни у кого нет больше прав на трон, чем у него. И по рождению, и по должности, и по опыту, и по умениям. Так нет же, тянут руки свои, грызутся, как собаки на псарне…
— Так кто же, ваша светлость? — переспросил Славий.
— Да как же кто! — воскликнул герцог Хорт и налил себе еще меда. — Все эти выскочки, что к престолу тянутся. Ладно еще этот Виллен ан Фьотдайх. Он, конечно, дурак, но человек слова и дела. Воин хороший, на Злой войне себя смельчаком показал. Ума бы ему еще побольше… Впрочем, и высокородством Виллен почти с герцогом Мерфрайном сравнится. Ну, да историю вы и сами неплохо знаете. Гленард уж точно, его из моей библиотеки силой не вытащишь.
— Думаете он? — удивленно спросил Славий.
— Он вряд ли. Человек старой закалки, как и я. Воин. Рыцарь, как раньше говорили. А вот остальная свора, там каждый на всё способен. Взять, хотя бы этого Глареана. Юррен который. Ну, сколько раз уже южане Империю баламутили. Начиная с истории с Андером Великим, и до Злой войны. Чертова эта Милана со своим Гаспаром… Ничего от южан хорошего Империя не видела. И нет же, опять же лезут, тянутся, на трон забраться хотят… «Юг помнит», говорят. А что помнит-то? Как раз за разом Империю предавали? Ну, так и получали за это по заслугам, это бы и помнили.
— Так на Юррена ан Глареан самого же покушались? — удивился Гленард.
— Ну, значит, кто-то из его прихвостней. Их же, южан, хлебом не корми, дай друг другу или член в задницу, или нож в спину засунуть… Впрочем, и северяне некоторые хороши, нечего сказать. Сосед мой, Вальдред, герцог ан Абфрайн, тоже учудил. У самого еще пиписька не отросла, а туда же рвется, на трон. Он же моложе вас будет. А ума у него, дай Боги, в четверть вашего. Но нет же, уговорил и Плотхавта, и Сидлерда. Говорит «Сделаем Север великим снова». А когда это Абфрайн, Плотхавт и Сидлерд великими были? Так, провинции на задворках Мерфрайна и Фьотдайха. Танферран тоже окраина, я это знаю, но я, хотя бы с этим пафосом не вылезаю. Глупый он, этот молодой Вальдред, от него всего можно ожидать, от дурака этого…
— С ним тоже непонятно, — задумчиво произнес Гленард. — Одним из самых активных и влиятельных сторонников Вальдреда ан Абфрайн был герцог Нильрес ан Сидлерд. А он убит. Причем одним из первых.
— Ну, тогда на Тадеша смотрите, — махнул рукой герцог Хорт, допил мед и налил себе снова полный кубок.
— Вы имеете в виду герцога ан Зведжин? — уточнил Гленард.
— Его, кого же еще. Молодой, богатый, заносчивый, умный, хитрый, сволочь, каких поискать еще. Многое про него говорят. И про него, и про его пристрастия разнообразные. Я лично его считаю богатеньким развращенным злобным мальчишкой. Но мальчишкой чрезвычайно умным и влиятельным. Хотя мальчишка он для меня, вас он постарше будет, уж извините, господа. В моем возрасте всех уже мальчишками можно считать.
— Тадеш ан Зведжин действительно обладает, скажем так, неоднозначной репутацией, но зачем ему убивать Анжена? Они же были, вроде как, заодно. Или я не прав?