Ожидаемого Гленардом скандала по возвращении домой, к счастью, не случилось. Донрен предупредил Лотлайрэ о том, что Гленард не вернется ночью домой, и успокоил ее тем, что за Гленардом присматривают люди Донрена. Поэтому Гленард, вернувшись в поместье Верверриг, спокойно лег спать и проспал до обеда.
После обеда небо затянули низкие темно-серые облака, и пошел дождь. Дождь был мелким, но частым, и сильный ветер жестоко разбивал капли о стекла окон. Ветер носил капли с такой силой, что казалось, что дождь идет не сверху вниз, а горизонтально.
— Дождей в Рогтайхе не так много, — рассказывал Гленарду Донрен, кутающийся в шерстяной плед в кресле у камина, попивая вино из простой глиняной кружки, — однако если дождь идет, то это действительно дождь. Летом, в жару, дождь внезапен и грозен. Настоящий ливень. Обычно короткий, но смывающий всё на своем пути. А осенью дождь, как сейчас, мелкий, но очень долгий. Такого, что прошел короткий дождик, и выглянуло солнце, тут осенью не бывает. Вот увидишь, этот дождь будет идти и всю ночь, и весь завтрашний день. А когда с юга приносит шторм, дожди могут идти и неделю без остановки. Это и хорошо, конечно, хоть немного очищает город. Дождь смывает пыль, землю и грязь с улиц Белого города вниз, на Бурый город. Там он смывает всю грязь и навоз Бурого города в каналы. Поверь, каналы в дождь и после него не самое приятное зрелище. Однако через день вода уносит всю грязь в море, и город предстает чистым и прекрасным. Прекрасней всего Рогтайх выглядит в первых лучах солнца после большого дождя.
Донрен, конечно, оказался прав. Дождь, усилившись к вечеру, стучал по крыше, стенам и окнам весь вечер и всю ночь. К утру он слегка ослабел, однако по прежнему висел в воздухе мелкой и холодной водной взвесью, бросаемой ветром по сторонам. Не желая вымокнуть, Гленард и Славий решили не ехать в город верхом, а вместо этого воспользоваться комфортом кареты.
— Куда поедем? — спросил Славий, выходя на крыльцо, у которого уже стояла подготовленная карета, запряженная двумя унылыми от дождя лошадьми.
— Давай навестим герцога Зведжина, — предложил Гленард. — Всё-таки герцог Нильрес ан Сидлерд собирался с ним встречаться перед смертью. Вдруг герцог Зведжин нам расскажет что-нибудь важное.
— Он же сказал Брайну, что ничего не знает?
— Вот и посмотрим, что он скажет нам. А точнее, как он это скажет.
Дом, а точнее поместье, герцога Тадеша ан Зведжин не уступал богатством особняку герцогов Плодэна. Хотя поместье герцога Тадеша находилось и не в Белом городе, а за его пределами, не так далеко от поместья Верверриг, оно могло похвастаться огромным и тщательно ухоженным садом, хотя и не таким большим, как сад Верверрига.
Гленард, сам не бывавший в герцогстве Зведжин, слышал о том, что главная резиденция герцогов Зведжина, замок Рауда, поражала посетителей, как своими размерами, так и богатством, равно как и неприступностью. Замок Рауда был воздвигнут на высокой скале над морем, и огни на его башнях, говорят, были видны зведжинским мореходам за многие километры.
Дом герцогов Зведжина в Рогтайхе был тоже далеко не маленьким, однако, конечно, значительно меньших размеров, чем замок Рауда. С поместьем герцога Донрена дом герцога Тадеша тоже размерами тягаться не мог. Тем не менее, дом герцога Тадеша был большой, весьма красивый и очень богатый. Три этажа, из которых первый был из крупного, нарочито грубо отделанного камня, а два остальных из больших бревен, потемневших от времени. По углам дома были выстроены декоративные башенки. Крыши и дома, и башенок, были из дорогой черепицы. Фасад дома украшали многочисленные резные деревянные орнаменты. В целом, снаружи дом был весьма красив, и при этом как бы намекал на то, что его обитатели привыкли воспринимать дом не только как жилище, но и как укрепление.
Когда они вошли внутрь, удивился даже видавший немало богатых домов Славий. Насколько дом был гармоничен в своей простой красоте снаружи, настолько же он был вычурно богато и, порой, совсем безвкусно обставлен внутри.
И приемная комната, и большой зал были уставлены разнообразными диванчиками и креслами, дорогими, но в большинстве своем не сочетающимися между собой. На каждом свободном месте стояли разноразмерные тумбочки и полуколонны с какими-то золотыми и серебряными статуэтками на них. Стены были обиты панелями из дуба и красного дерева, к которым были прикреплены весьма искусно сделанные панно из китовой и моржовой кости, золота и драгоценных камней, переливающихся в неровном свете свечей. Вероятно, каждый из этих предметов по отдельности был прекрасен, однако вместе и в таком количестве они передавали только две мысли: владелец дома необычайно богат и при этом абсолютно безвкусен.