– А твое дело какое?
– Если кто-то венок отпускает, кто-то и подобрать должен.
Ничего не ответила Вела, губы поджала и нахмурилась, а парень знай себе кругами ходит да поглядывает на нее из-под черной челки.
– Так и не скажешь, откуда ты взялся? – спросила Вела.
– От матушки и батюшки, как и ты.
– Знаешь ведь, что не о том я тебя спрашиваю.
– Так я ответил уже: по небу прилетел. Смотрю, внизу костры развели, услышал песни, дай, думаю, взгляну.
– Чудной ты, – выдохнула Вела.
– Ты цветы ядовитые собираешь, а я чудной? – хмыкнул незнакомец.
– Ядовитые?
Не успела Вела опомниться, а парень уже перед ней оказался. Выхватил цветы из ее рук, и увидела она, что покраснела кожа там, куда сок растений попал.
– Чесаться будет, – сказал он.
– И пусть, – буркнула Вела.
– Давай порезник приложу.
– Откуда у тебя…
Не успела договорить, а парень уже достал из кармана лист и поднес его ей к лицу.
– Пожуй, чтобы сок дал, и на ожоги намажь.
– Знаю я!
Засунула Вела лист в рот, пожевала, наложила кашицу на красные пятна, и те сразу гореть перестали. Парень наблюдал за ней внимательно, взгляда не отводил, и так не по себе ей было от этого, что сквозь землю провалиться хотелось.
– Цветы отдашь? – спросила она.
– А ты коварная! Хочешь венок сплести, чтобы обжечь кого-то?
– Вовсе нет!
– Тогда нарви другие.
– Мне нужны эти, – заупрямилась Вела.
Думала, парень упираться станет, но он вдруг протянул ей цветы и улыбнулся. И такой хитрой была эта улыбка, что по спине Велы мурашки побежали.
– Пойду я, – промолвила она и начала пятиться.
– Иди, иди, – кивнул он. – Под ноги смотри!
Бежала она к заводи сломя голову, не оглядываясь, словно ей под хвост вожжа попала. Олена и Мила уже у воды стояли, а завидев Велу, руками махать принялись.
– Где же ты была? – спросила Мила. – Мы тебя потеряли.
– Думали, ты домой ушла.
– Не ушла, – выдохнула Вела. – Цветы собирала.
– Плети венок скорее, стемнело совсем. – Олена на небо пальцем указала. – Скоро пускать начнем.
Жглись цветы, терзали пальцы, но Вела упрямо сплетала стебли. Перед глазами то и дело всплывал образ незнакомого парня, стоявшего у края леса. Несколько раз она вздрагивала и поднимала голову от работы, всматривалась в темноту, но чаща лесная исчезла в ночном мраке, а вместе с ней и незнакомец.
Вела вытащила ленту из волос, принялась перевязывать ею венок, шептала слова заветные, заговаривала узелки. Просила богов о милости, просила о доле хорошей, о покое в сердце, а как закончила, поднялась на ноги и к воде подошла.
Девицы вокруг шептались, смеялись звонко, Олена и Мила кому-то из парней руками махали, а те в ответ свистели и громче песни петь начинали. Не знала Вела, зачем вообще пришла сюда, ведь не отболело еще, не отпустила она своего любимого, так рано ее покинувшего.
– Давайте! – выкрикнул кто-то. – Пускаем венки!
Без особой радости опустила Вела венок на воду и подтолкнула, чтобы течение его подхватило. Вскоре затерялся ее венок среди остальных, запели девицы, а парни, дальше по течению стоявшие, в реку кинулись.
– Интересно, кто мой вытянет? – Мила на цыпочки встала, чтобы разглядеть веселившихся в воде молодцев. – Только бы не Егор!
– Точно, хоть бы не он! – простонала Олена. – Никто не хочет быть Егоркиной невестой.
Веле все равно было, кому ее венок достанется, она давно его из виду потеряла. Глупости все это, разве можно любовь сердечную так найти? Вот с Веславом они с детства знали, что поженятся, и как только дали добро старшие, так и стали жить вместе. Жаль, что недолго.
Девицы к кострам ушли, чтобы посмотреть, кто чей венок поймал, а Вела отстала от подруг, не хотелось ей веселиться. Остановилась она, скрытая высокой травой, и с воды глаз не сводила. В небе звезды зажглись, тонкий серп месяца отражался в реке, со всех сторон густой туман наползал. Поежилась Вела, обняла себя руками, как вдруг увидела в камышах уже знакомое хитрое лицо. Поднял парень венок, и узнала она ленту, которую собственными руками узелками завязывала.
– Ты!.. – выдохнула Вела.
Ничего не ответил ей незнакомец, надел венок на голову, поклонился и скрылся в камышах.
Тревожно стало Веле, заметалась она, пожелала отобрать венок, но где уж там! Парня и след простыл.
Не попрощалась она с подругами, побежала в деревню, сама не зная, чего испугалась.
И чудилось ей, что по мокрой траве кто-то идет за нею, и трепетало сердце, и слезы на глазах наворачивались. В темноте Вела едва не заблудилась, но не останавливалась, потому что чувствовала: остановится – быть беде.