Ускользнула Вела, пока соседей во дворах не было, быстро нашла тропку знакомую, углубилась в лес и на бег сорвалась. Шептали деревья, шелестела трава под ногами, птицы летали в небе, искали ночной приют.
Могилка с виду совсем не изменилась, только травой покрываться начала. Встала Вела на колени, положила ладонь на теплый холмик и прошептала:
– Тяжело без тебя, любимый мой. Чуть рассудка не лишилась от горя, все чертовщина какая-то мне чудилась… Показалось даже, что приходил ты ко мне, представляешь? Но знала я, что не мог ты встать, ведь душа твоя чиста была.
Помолчала Вела, поохала, слезу уронила на подол.
– Захаживает ко мне юнец, ты только не серчай. Все в любви клянется, а я… Одиноко мне, Веслав, так одиноко! Помощи ждать не от кого, старшие обозлились на меня, видеть не хотят, чужая я стала в доме родном. Что же делать мне, а? Как поступить?
Ухнула где-то сова. Вела голову вскинула, прислушалась: ничего, лишь ветер листвой играет.
– Вела…
Вскочила она, руки к груди прижала, озираться принялась.
– Кто тут?!
– Вела…
Какой же знакомый голос!
– Веслав? – шепотом позвала она. – Веслав, это ты?
Вскрикнула птица, стая взмыла в небо, множество крыльев забилось, и в шуме этом услышала Вела снова, как кто-то зовет ее замогильным, холодным голосом:
– Вела…
Увидела она меж деревьев мелькнувшую красную косоворотку. Задрожали коленки, на глазах навернулись слезы. То тут, то там появлялся образ мужа мертвого, а Вела пятилась и пятилась до тех пор, пока спиной к стволу дерева не прижалась.
– Вела…
Обхватили ее руки холодные, заголосила она, забилась, вырвалась из цепких пальцев, побежала прочь. Ветви хлестали ее по лицу, на сарафан падали капли крови, но не замечала этого Вела, мчалась вперед, подворачивая ноги.
Чудом не сбившись с пути, она выскочила из леса, и сразу же поймали ее руки другие, теплые.
– Вела, Вела! Посмотри на меня! Что с тобой случилось?
Она спрятала лицо на его груди, расплакалась горько. Долго Некрас Велу успокаивал, все по спине гладил, по волосам, бормотал слова ласковые, лишь когда совсем стемнело, успокоилась она и сумела от него оторваться.
– Запачкала рубаху твою, – сквозь слезы проронила Вела.
На груди у него и впрямь разводы остались бурые: видно, рассекла одна из веток ей бровь. Отмахнулся Некрас, обхватил ладонями ее лицо и в глаза заглянул.
– Что напугало тебя?
– Не поверишь ты мне, – произнесла Вела.
– А ты попробуй рассказать все же.
– Муж мой в этом лесу похоронен, к нему я ходила, – нехотя призналась она. – И видела… Показалось мне, что стоит он за деревьями.
– Глупая, мертвеца испугалась? – Некрас вздохнул. – Не говорила тебе матушка, что бояться надобно живых, а не мертвых?
– Смеяться надо мной решил?
– Да где ж я смеюсь? – Некрас покачал головой. – Говорил я тебе, что плакать нельзя по покойникам, что плохо им там, когда живые слишком долго их не отпускают. Вот и мерещится тебе всякое. Пойдем, отведу тебя домой.
Вела кивнула, поплелась за ним, а сердце все никак не успокаивалось. Ладони вспотели, дрожали пальцы. Не могла она Веслава видеть, не могла! Сожгли ведь его на ее глазах!
У калитки замялась Вела, косу теребить принялась. Страшно ей было, ужасно страшно!
– Не останешься? – спросила она, когда Некрас уходить собрался.
– Приглашаешь? – удивился он.
– Пойдем, коль хочешь.
Вошли они в горницу, Вела свечи зажгла, подкинула дров в печь. Некрас на лавку сел, скромно руки на колени сложил.
– Поспишь на печи?
– Куда деваться, – с улыбкой ответил он. – Мешать не буду.
Вела с благодарностью ответ его приняла, ушла в ложницу, закрыла дверь. Покойно ей было: как-никак живой человек в доме.
Забралась она под одеяло и смежила веки, как вдруг почудилось ей снова, что зовет ее кто-то.
– Вела…
– Чур меня, – пробормотала она, крепко зажмурившись. – Уходи!
– Вела…
Услышала она тяжелые шаги, затем отворилась дверь. Кто-то к постели подошел, постоял рядом, а затем сел на краешек.
Задрожала Вела всем телом, в одеяло вцепилась. Гость невидимый ноги ее поглаживал, напевал что-то, а потом позвал нежно:
– Вела…
Не выдержала она, села резко, распахнула глаза и уяснила, что нет никого в ложнице, только ставни открыты.
Медленно встала Вела с постели, подошла к окну, а там, в лесу, огонек мерцает. То разгорается он, то исчезает почти. Поежилась она, схватилась за ручку и захлопнула ставни, а после заметила, что остался на ладони след черный. Вела потерла пятно и поняла, что зола это. Или пепел.