— Что за гипотеза? — спросил Лядов.
Потравин страдальчески сморщился:
— Они изъявили желание сами все вам рассказать. Я тоже не стану опережать события. Официальные выводы единой комиссии будут подготовлены к публикации в ближайшие дни, и вы сможете с ними ознакомиться обычным порядком. Прощайте.
— До свидания, — вежливо сказал Трайнис.
Экран погас.
— М-да, — сказал Лядов.
— Да уж, — покачал головой Трайнис. — Тяжело им.
— Ничего не поделаешь, — развел руками Лядов и рассмеялся.
Трайнис лишь усмехнулся.
Минут пять сидели, переглядывались. Лядов включил канал новостей, но среди вороха событий не промелькнуло ни одного упоминания о Камее. Трайнис пожал плечами и принялся бродить по Пространству, выспрашивая знакомых. Никто ничего не знал. Некоторые не только про Камею слышали впервые, но вообще не интересовались космосом, а про звездных людей слышали такие небылицы, что очень удивились, узнав от Трайниса, что те на самом деле существуют. Никого из стелларменов найти в Пространстве также не удалось. Впрочем, наверняка Пространство им не нужно вовсе.
— Ты был дома? — спросил Трайнис.
Лядов отвернулся вместе с креслом от экрана.
— Дома? Был. Повидался. Там все нормально. А где Ромка?
Трайнис громко спросил:
— Станислав, а не прогуляться ли нам?
— Так где Ромка?
— В душе, наверное. — Трайнис понял, что совершенно не умеет врать. Ушам стало горячо.
— Куда направимся? — спросил Лядов, приглядываясь к Трайнису.
Трайнис лихорадочно думал.
— В Инфоцентр.
Глаза Лядова сощурились, потом распахнулись:
— Точно. Как я сам не догадался? Там все и узнаем, пока новость готовится к эфиру. Могли бы нам первым сообщить, не зря же мы туда летали.
Они водрузили на головы обручи эйдосинтезаторов и оказались на светлых квадратных плитах площади перед громадным зданием Инфоцентра. Несколько глайдеров стояли вдалеке возле газона. Вечерело. Сильный ветер качал черные пальмы на фоне сизо-алого закатного пирога на горизонте; неумолчным хором гудели жесткие кинжаловидные листья. По мельтешащей огненной ряби удалялся к горизонту низкий черный силуэт прогулочного лайнера.
— Хорошо! — Лядов вдохнул горячий соленый воздух и бодро зашагал к широкому главному входу. Застать разом всех специалистов информационного обеспечения человечества можно было только здесь.
Трайнис чуть отстал и поглядел в густо-фиолетовое небо с неспешно плывущими огоньками какого-то глайдера.
Вадковский еще раз проверил, заперта ли дверь. Прошелся по пустынным помещениям командно-лабораторного уровня. Рубка, ангар с законсервированными механизмами, герметичный бокс для исследования опасных образцов, ряд кают, большой лабораторный зал, забитый исследовательской техникой. Ого! А им казалось, что зал на нижнем уровне — само научно-техническое изобилие. Несколько абсолютно пустых помещений неясного назначения. Когда же из них все успели вывезти? Оперативно. А тут у нас что? Судя по длинному столу — конференц-зал, высокий и просторный. Отлично.
Синтезатор на командном ярусе был серьезный, не бытовой. На нем можно было моделировать все, даже опасные для человека вещества и устройства: яды, оружие, промышленные и научно-исследовательские установки категории «д», то есть потенциально опасные.
Он постоял над матовым щитом, размером с двуспальную кровать. Камера синтезатора позволяла сотворить даже зенитный комплекс. Интересно, что заказал бы Слава, будь у него перед побегом такой агрегат? Кстати, где он добыл настоящий ТТ? Наверняка не на съемках фильма. И не какой-то древний ТТ, а настоящее оружие можно было заказать такому синтезатору. Нам бы на Камее бластер... Вадковский спохватился. Оружием там было не помочь. Почти. Рука непроизвольно огладила несуществующую рукоять пистолета. По пальцам прошел легкий зуд. Выставив указательный палец, он зажмурил левый глаз и медленно прицелился в блестящий сенсор дверного замка на другом конце коридора. «Выстрелив», сдул воображаемый дым с пальца-ствола.
Вадковский подкатил к синтезатору кресло, придвинул ближе экран.
— План лаборатории. Второй уровень. Какова общая площадь... — минуту он сурово смотрел в экран. — Дубина. Слишком умный, да? Дослушай до конца. Какова общая площадь стен, включая неровные поверхности вроде пультов управления, ниш, шкафов и т.д. Их считай по крайним выступающим точкам. Нет, двери не загораживай. Вот, другое дело. Теперь... Сколько надо заказать комплектов изделия индекс СК-04115-базовый чтобы всю эту площадь заполнить. Ага. Видишь, ведь можешь, когда захочешь. Погоди, я с тобой еще ступицу тележного колеса буду ремонтировать. Не представляешь, насколько это интересно и познавательно.
Вадковский перекинул данные подсчета с экрана на заказ синтезатору. Вытянул ноги, сложил руки на животе. Насвистывая, глядел, как по краю синтезатора один за другим неторопливо зажигаются выпуклые зеленые огни. Когда засветился последний, Роман поднялся, сдвинул матовую крышку и начал вытаскивать объемистые длинные упаковки. Обернулся к экрану. И так еще пятьдесят два раза? Он перестал свистеть и заторопился. «Как же я успею?» Упаковки были очень тяжелые. Еще бы — натуральное дерево. А болты и уголки — металлические.
Он растащил тяжеленные длиннющие упаковки по всем помещениям второго яруса. И даже собрал одно изделие СК... «как его там, не помню индекс». Постоял перед готовым изделием, внимательно осмотрел, оглаживая ладонью. Совсем не сложно, за ночь успею. Нет, все же за две. Шутка ли, сто погонных метров стен.
В воздухе висел тонкий запах свежеструганного дерева.
Замкнув за собой двери, Вадковский спустился на лифтовой площадке, гигантскими бесшумными прыжками пролетел коридор и нырнул в свою каюту. Тут было совсем необжито. Даже покрывало не смято. Никто не ночевал здесь с начала карантина. Туманным шаром тлел ночник. Роман рухнул на подушку. Перед бессонной ночью надо выспаться.
Лядов и Трайнис сняли эйдосинтезаторы. В кают-компанию вошел Вадковский. Остановился, зевая, подслеповато прищурился.
— Ты куда пропал? — спросил Лядов.
— Никуда я не пропадал. В каюте заснул. А вы где были?
Лядов гордо переглянулся с Трайнисом:
— В отличие от тебя, Рома, мы провели время с пользой. Мы были в Инфоцентре.
— И что там слышно? — механически спросил Вадковский.
— Ты что, не проснулся? — с подозрением спросил Лядов.
Трайнис из-за его спины скорчил рожу и сделал Роману несколько торопливых обидных жестов — мол, просыпайся, думай давай.
Вадковский заставил себя оторваться от размышления над следующим заданием синтезатору. Улыбнулся: