— Но… — Стас нахмурился. — Когда с ней случилось это… Когда она умерла, вы же оба были старше?
— Конечно, — теперь Кирилл рассказывал охотно. — Мы поступили в университет. На юридический. Если в колледже мне было не до друзей, то здесь… Я обрадовался, увидев хоть одно знакомое лицо. То есть это Алина тогда и напомнила, что мы знакомы. Начали общаться. Потом сложилась компания, куда мы оба входили…
— Так вы дружили? — более-менее понял ситуацию Стас.
— Я бы это так не назвал, — подумав, возразил Кирилл. — Ее отношение… Это я после уже понял. Она вела себя так, будто я ей принадлежу. Жесты, фразы… Мы никогда не говорили по душам, не ходили вместе в то же кино, я даже не знал, какую музыку она любит или что она читает. Мы просто существовали рядом. А она считала, что мы вместе.
— Несколько болезненные отношения, — оценил Стас.
— Вот именно, — обреченно кивнул Кирилл. — Но тогда я не слишком обращал на это внимание. Мне надо было учиться. У моих однокурсников были весьма обеспеченные семьи. Мои родители тоже не нищие, но… Мне надо было самому встать на ноги. — Он вздохнул. — Мне было не до любовных историй. А потом, это было на середине второго курса, я встретил Анжелу.
Кирилл поднял глаза. Смотрел он пытливо, надеясь найти поддержку.
— Понимаете, — с некоторым нажимом начал объяснять он. — Анжела — особенная. Живая, настоящая, искренняя. Есть другие девушки. Яркие, привлекательные, умные, но… холодные, иногда даже хищные. Или, наоборот, сухие. Они все в своих целях, мечтах, делах. А Анжела… Она просто живет, чувствует, существует. Вы меня понимаете?
Стас немного смутился. Он не знал Анжелу, но почему-то сразу вспомнил Ксюшу. Такую же живую, искреннюю и особенную.
— Я понимаю, — честно признался он.
— Вот! — Кирилл улыбнулся впервые с начала разговора. — И я был Анжелке нужен. По-настоящему! А тут Алина. И начался кошмар. Истерики, крики, какие-то странные действия, упреки. Она думала, что у нас с ней любовь, а я…
— А вы так не думали, — подсказал Стас.
— Я об этом даже не знал! — Кирилл развел руками. — О чем ей и пытался сказать. Однокурсники — да, приятели — да, возможно, даже друзья. Но не больше. А потом… Мне казалось, она поняла, услышала. Вроде бы остыла. Но ненадолго. И был настоящий ад. Алина как с цепи сорвалась. Похоже, она считала, что я ее собственность, вещь. Слова «нет» она в принципе не понимала.
— Это страшно, — Стас поморщился. — Сочувствую.
— Тогда… — Кирилл еще раз устало вздохнул. — Мы с Анжелой накопили немного денег, чтобы на пару дней уехать. Просто на выходные, побыть вдвоем. Отдохнуть… В том числе и от Алины. В те выходные все и произошло.
— То есть она знала, что вас нет в городе?
— Естественно! Я пришел к ней накануне отъезда и решил поставить все точки над «i». Объяснил, что люблю Анжелу, извинился, что мое хорошее отношение к Алине ввело ее в заблуждение. Сказал, что мы уезжаем. А вечером мне пришло письмо…
— От Алины? — уточнил Стас, хотя уже знал ответ.
— Да, — Кирилл выглядел несчастным. — Она писала, что прощает мне мою интрижку, что поигрались и хватит. Никаких поездок. Она верит, что я ее люблю. Наверное, она сама виновата, типа уделяла мне мало внимания. Но все изменится. И что она ждет меня на нашем месте в восемь вечера. С меня цветы, с нее сногсшибательный наряд и мой подарок любви.
— Что? — не понял Стас. — Ваше место? Подарок любви?
— Чушь это! — отмахнулся Кирилл. — Просто за полгода до этого у Алины был день рождения. Договаривались отметить. Она назначила тогда встречу в сквере под фонарем. То самое место. Я тогда пришел. Естественно, по случаю праздника подарил ей кулончик серебряный и цветы.
— Кулон… — Стас нахмурился. — Алина что-то писала вам о нем? Позже…
— Писала, — Кирилл невесело усмехнулся. — В прощальном сообщении. В общем, то ее письмо я просто проигнорировал. Мы с Анжелой уехали и отключили телефоны. И только потом я узнал о ее звонках в тот вечер и о сообщениях. Там было и «немедленно вернись», и «ты во всем виноват», и…«я ухожу от тебя и из жизни, ты заплатишь за предательство, можешь похоронить свою Анжелу, как я закопала твой подарок».
Стас про себя отметил эту деталь. Это могло быть важно. Но чтобы больше не нервировать своего собеседника дурными воспоминаниями, решил свернуть разговор.