— Я ведь только хотел дать ему возможность встряхнуться.
— А кто тебе сказал, что ему это нужно? Парню и так хорошо, он привязался к здешним мухам, приглядывает за их детишками.
Фрэнк нахмурился:
— Зачем обижать такого славного малого? Просто ему с профессией не повезло. Из него бы вышел первоклассный чиновник...
— Значит, ты советуешь ему начать все сначала? В его-то возрасте!
— Да ему всего тридцать.
— Откуда ты знаешь?
— Толстуха мне шепнула.
— А ей почем знать?
— Они же работали вместе!
— Эй вы, потише! — крикнули им из-за столика а углу.
— Спокойно, приятель, — выпалил Фрэнк в ответ. — Вы не в церкви, а в «Обезьяньем баре». — И, повернувшись к Кимати, предложил: — Хочешь пари?
— Согласен. Если ты прав — ставлю пиво.
— Спроси его самого. — Фрэнк еще повысил голос: — Проснись, Муса! Скажи-ка нам, сколько тебе лет?
Муса устало пожал плечами:
— Что-то не припомню.
— Постарайся, Муса, — не унимался Фрэнк. — Иначе я разорюсь. Правда же, тебе тридцать?
— Пусть так, тридцать, — улыбнулся Муса.
— Это жульничество, — возмутился Кимати.
— Все, ты проиграл, — обрадовался Фрэнк и велел Мусе: — Тащи две бутылки, пока он не сбежал.
— О'кэй, — буркнул Муса.
— Я не согласен! — завопил Кимати. — Нечего распоряжаться моими деньгами!
— Да ладно вам, — лениво сказал Муса и поставил перед ними пиво.
— Кому говорят, заткнитесь! — снова донесся тот же голос из угла. Оба друга оглянулись, а затем продолжали веселиться как ни в чем не бывало.
Тогда тот, кто дважды гаркал на них, поднялся из-за столика и вразвалку пошел через зал. Это был здоровенный детина в перепачканном пылью костюме сафари.
— Если дойдет до драки, — шепнул Кимати, я беру на себя крикуна.
Фрэнк, глядя на приближающегося к ним верзилу, ответил:
— Да бери их всех, дружище. Или забыл — у меня только одна рука!
Незнакомец навис над ними.
— Вы не слышали, что я сказал?
Фрэнк, уставясь в пустоту, потягивал пиво. Кимати посмотрел на забияку, потом схватил со стойки кружку и залпом осушил ее.
— Я к вам обращаюсь! — крикнул незнакомец.
— Джонни, он как будто хочет что-то тебе сказать, — произнес Фрэнк.
— Мне? — переспросил Кимати, поворачиваясь лицом к мужчине в сафари. — Вы это мне?
— Вам обоим!
— И что же? — вежливо спросил Кимати. — Мы вас слушаем.
— Я говорю, что вы слишком расшумелись, точно базарные торговки.
— Базарные торговки! — Фрэнк в отчаянье воздел к потолку здоровую руку. — Меня никогда еще так не оскорбляли!
— Ну и как ты думаешь защитить свою честь? — спросил незнакомец.
Остальные трое молодчиков поднялись из-за столика в углу и подошли к стойке. Муса приготовился в случае необходимости юркнуть под стойку.
Задиристый верзила обогнул Кимати и остановился подле Фрэнка, зловеще поглядывая на его забинтованную руку.
— Что тебе неймется, приятель? — спросил Фрэнк ровным голосом.
— Вы оба действуете мне на нервы, — ответил верзила. — Что у вас общего, интересно знать?
— Больше, чем у тебя с этими тремя макаками, — дерзко выпалил Фрэнк.
Один из подоспевшей троицы бросился к Фрэнку, но вожак, подняв руку, остановил его.
— Интересно, кто из вас застилает кровать? — продолжал глумиться вожак.
— Какую кровать? — Фрэнк повернулся к Кимати. — Что за околесицу несет этот парень?
— Он говорит не ртом, а задом, — пояснил Кимати; поворачиваясь к вожаку. — Пожалуйста, говорите ртом, чтобы вас можно было понять.
Верзила выбросил вперед правую руку, сжатую в здоровенный кулак, но Кимати был к этому готов. Он парировал удар левой рукой, и одновременно правая сорвалась со стойки и ударила верзилу в лоб полупустой бутылкой с пивом. Бутылка разбилась. Кровь и пиво хлынули вожаку в глаза.
Фрэнк тем временем повернулся на вращающемся высоком табурете и ударил здоровой правой рукой в челюсть второго молодчика, тот от неожиданности не устоял на ногах, перелетел через столик и упал.
Кимати спрыгнул с табурета, выставив разбитую бутылку острыми краями вперед.
Два оставшихся на ногах молодчика отступили назад.
— Все в порядке, приятель, — сказал один из них. — Мы и не думали ввязываться, просто зрители...
— В таком случае спектакль окончен, — объявил Кимати.— Убирайтесь отсюда, пока целы, и горилл своих прихватите.
Они повиновались, подхватили под руку ослепленного вожака и выкатились из «Обезьяньего бара».