Он швырнул бумаги поверх портфеля.
— Хватит твоим парням отсиживаться без дела, — продолжал он. — Прибегни к наглядным методам убеждения, пусть У кого-нибудь хрустнут косточки... Что я, должен вас учить? Когда вы последний раз пускали красного петуха?
— Пять месяцев назад, — ответил Курия.
— Ну так пора это повторить, любая лавка подойдет...
Дверь распахнулась, и в кабинет вошел Рикардо. Аль Хаджи осекся на полуслове и так посмотрел на итальянца, словно видел его впервые в жизни.
— Ты когда-нибудь научишься стучаться? — прорычал он. Рикардо беспечно пожал плечами.
— Какого черта тебе нужно? — негодуя, спросил Аль Хаджи. У Рикардо был свежий, умиротворенный вид, на щеках играл здоровый румянец, ворот голубой шелковой рубашки расстегнут. Аль Хаджи впервые видел его таким. Итальянец перевел взгляд с Эла на Курию, скользнул глазами по лежавшему на столе между ними пухлому портфелю, и в его глазах отразилось любопытство.
— У нас дела, ты мешаешь,— нетерпеливо буркнул Аль Хаджи, Губы Рикардо искривились в презрительной улыбке.
— Я только хотел сказать спасибо. За... за эту женщину.
— Можешь меня не благодарить, — отмахнулся Аль Хаджи. — Я вычту пятьдесят долларов из твоих карманных денег.
— Ничего, она заработала их до последнего цента, — осклабился Рикардо. — Нельзя ли привезти ее сюда завтра?
— Ты что, жениться на ней решил? — Аль Хаджи потерял всякое терпение. — Убирайся отсюда вон!
Рикардо снова повел глазами с одного мужчины на другого, пытаясь докопаться до причины ощутимого в кабинете напряжения. Потом вышел, хлопнув за собой дверью. Однако в коридоре остановился и прислушался.
— Где ты ее раскопал? — разобрал он слова Аль Хаджи.
— В городе, — ответил Курия.
— Сможешь снова ее доставить? Для меня.
Шрам на лбу у Курии дернулся и засверкал, губы растянулись в улыбке.
— Конечно!
— Но не сюда, — предупредил Аль Хаджи,
— Что я, не понимаю?
Аль Хаджи на миг задумался.
— И вот еще что, — продолжал он, — насчет этих податей; Отныне чтобы все платили день в день, никаких отсрочек... Они своих обязательств не выполняют, и я оказываюсь не в лучшем виде перед своими кредиторами. Мне бы не хотелось, но, видно, придется ставить на твое место Тони. Иди... и подожги чью-нибудь лавку.
Когда Курия вышел из дома, Рикардо стоял на ступенях. Они холодно и сухо простились, и Курия укатил на голубом «альфа-ромео».
«Где он заработал шрам?» — гадал про себя Рикардо. Вид у Курии грозный, но Рикардо и не таких обламывал.
Он закурил сигарету, наблюдая за тем, как охрана отворяет перед машиной Курии ворота. Ум у Рикардо заработал с бешеной скоростью. Долгие часы, проведенные с женщиной, словно прочистили ему мозги. Впервые со дня приезда на «Апельсиновую усадьбу» он видел вещи в подлинном свете. Даже ощущал запахи надвигающейся ночи, слышал крики птиц, шелест падающих на лужайку листьев. Он снова был самим собой.
В семь часов из дома вышли Аль Хаджи и Мими в вечерних туалетах. Они ехали на обед с какими-то высокопоставленными правительственными чиновниками, среди них должен был быть один министр и чуть ли не начальник полиции.
У Мими был весьма соблазнительный вид в багрового цвета платье с глубоким вырезом, подчеркивающим линии ее бюста. На лице все та же непроницаемая маска, привлекавшая и настораживавшая Рикардо. Она, казалось, из тех женщин, что способны, не дрогнув, подсыпать яд в кофе мужу после пустяковой ссоры. Может, Эл не слишком с ней ретив, подумал Рикардо, цинично ухмыляясь.
Даже в черном фраке Эл оставался самим собой, грузным черным пройдохой с круглой головой и кустистыми усами, с огромным рубиновым перстнем на правой руке. Камень наверняка из музея, отметил про себя Рикардо.
Не сказав ему ни слова, они уселись в «мерседес» и покатили к воротам. Рикардо еще с полчаса курил на ступенях. Ночь падала на землю подобно лавине. На чистом небе зажигались звезды. Охранники о чем-то толковали у ворот, один из них насвистывал местный мотивчик.
Рикардо поднялся и вошел в дом. На огромном столе из красного дерева был накрыт ужин на одного — безвкусное английское жаркое с вареным картофелем, морковью и цветной капустой. Кухарка, как выяснилось, до Аль Хаджи служила у отставного британского полковника. Рикардо задумчиво поковырял в блюдах вилкой, потом брезгливо кончиками пальцев отнес тарелку на кухню и потребовал бутерброд с сыром и кофе. Он поел на веранде, не включая света, вглядываясь в темные силуэты деревьев, и все обдумывал и прикидывал что-то.