Лют показал им почти все свои фокусы, нырнув первым делом в тень и вынырнув в соседней комнате, откуда он вернулся постучав в дверь, как учила леди Присцилла. Потом он погасил огонь в камине - с помощью тех же теней - и вытащил остатки тепла из золы, чтобы огонь снова разгорелся. Потом спрятал в тенях предмет - одолженную незнакомым господином цепочку с часами. Ее, конечно, пришлось вернуть - не то, что неделю назад. Лют ответил на все вопросы, которые ему задавали, объяснил, что и как делал, для чего и зачем. Он старался быть честным - настолько, насколько мог, чтобы не выставить себя дураком, и был очень рад, когда поймал во взгляде лорда Парсиваля отблеск гордости.
Кажется, все трое были очень удивлены и остались довольны.
***
Лют спустился в библиотеку в назначенный час, но леди Присциллы там не оказалось. С утра шел дождь, потом тучи рассеялись и вся огромная комната была залита ярким солнечным светом. Лучи падали на пол сквозь световой фонарь, рассыпались на узор из пятен, было видно, как в этих лучах кружатся мелкие пылинки.
Лют моргнул и собирался было уйти - придумать, чем себя занять вместо чтения и написания букв, было несложно. Но в тот момент, когда он уже собирался развернуться на каблуках новых ботинок и нырнуть в дверной проем, раздалось хриплое, отчетливое карканье, похожее на смех.
Лют не сразу понял, что ему не послышалось, а потом большая черная птица спикировала вниз с перил второго яруса, и села на высокую спинку кресла, стоящего повернутым к камину. То есть - от Люта.
Кто-то сидел в этом кресле боком, перекинув ноги через подлокотник и скрестив лодыжки.
Ворон - черная птица при внимательном рассмотрении действительно оказалась крупным вороном - каркнул еще раз.
- Что там, Корвин? - раздался звонкий мальчишеский голос.
Юлиан высунулся из-за спинки кресла и посмотрел на Люта с самодовольной улыбкой:
- А, это же Лют Уиллоу. Ничего особенного.
Он снова спрятался, тряхнув отросшими волосами - черными, как перья сидящей рядом птицы.
Лют заложил руки за спину и сделал вид, что того, второго мальчишки, отцу которого принадлежал и этот дом, и эти книги, и даже те карандаши, которыми Лют неловко и неумело выводил букву за буквой, переписывая диалоги между барсуками и кроликами, - второго мальчишки здесь нет. Поэтому он, Лют Уиллоу, проявит похвальную дисциплинированность, как положено трудолюбивому ученику, и прогонит прочь соблазн сбежать в сад, искать приключений, пока еще солнечно и сухо.
Только вот ни карандашей, ни стопки бумаги, ни даже книги не оказалось в том ящике стола, в который леди Присцилла убирала их каждый раз после занятий.
Птица смотрела на Люта со спинки кресла, чуть наклонив голову набок, и словно бы чего-то ждала.
В тенях она была куда больше, чем на свету, и Лют подумал, что если бы у него была такая птица, то, пожалуй, он не боялся бы ни отца, ни его новых друзей, ни стражи.
Юлиан молчал. Лют видел только его ноги и слышал шуршание бумаги. Пара шагов вперед - и стало видно, что Юлиан увлеченно рисует, подложив под хорошо знакомые Люту листы бумаги не менее хорошо ему знакомую книгу.
Ту самую, про барсуков.
Если читать все эти глупости при леди Присцилле было неловко, но совершенно не стыдно, то сейчас Лют почувствовал, как внутри у него шевельнулось что-то неприятное. Одно дело - строгая леди, которой нужно научить тебя грамоте, и совсем другое - такой же, как ты, мальчишка, который узнает вдруг, что ты вынужден читать истории о звериных чаепитиях и прочей ерунде.
Юлиан поднял голову и посмотрел прямо на Люта, щурясь, словно пытался что-то разглядеть. Карандаш в его руке застыл, касаясь листа бумаги. Тонкие губы, плотно сомкнутые, вдруг растянулись в улыбке, не очень доброй.
- Моя тетя задерживается, - сообщил он, как ни в чем не бывало. - Она просила проследить за тем, чтобы ты не сбежал. Вот, - хмыкнув и капризно скривив рот, он протянул Люту книгу. - Кажется, я должен отдать тебе это.
В его голосе не было насмешки, только легкое раздражение, похожее на то, которое прорезается от досады.
Лют вытянул руку, чтобы забрать книгу, но Юлиан вдруг притянул ее к себе.
Его улыбка стала острее.
- Ты правда настолько одаренный, что тебя показали Мастеру Боуэну? - спросил он прямо.