— Через сорок минут.
— Ну тогда за праздник в аккурат успеем.
Вскоре Евгений Петрович возвратился в комнату, неся в руках поднос.
— Как говорится, чем богаты, тем и рады. Скромная холостяцкая закуска.
— А чего ж вы не женились, Петрович? — улыбнулся Бородин.
— В молодости как-то не сложилось. А теперь… Что уж нам о женитьбе думать, когда такой орел, как ты, бобылем ходит.
— За мной не заржавеет! — отшутился Сергей.
— Смотри, парень, добегаешься! — лукаво подмигнув, хозяин квартиры наполнил рюмки. — Ну, давай! Тост у меня традиционный: за успех!
Некоторое время ужинали молча, пока Бородин не спросил:
— Помните, я вам рассказывал про убийство таксиста?
— Как же, как же, — оживился сосед. — А что, нашли убийцу?
— Пока нет, но лед тронулся. Шеф вышел на группу картежников-деловаров, один тип из этой компашечки уже у нас. Барахтается, гад, но скоро начнет пускать пузыри. Шеф и не таких раскручивал.
— Так что, того бедолагу порешили за карточные долги?
— Мотивировка преступления окончательно не выяснена, — напыщенно изрек Бородин, — хотя не исключен и такой вариант.
— Хорошо, что шеф у тебя башковитый мужик. — Евгений Петрович налил еще по рюмке. — А то развелось всякой нечисти. Не поверишь, иной раз на улицу вечером выходить не хочется.
— Да чего там говорить! — Сергей придвинулся к соседу. — А как вам понравится последний случай? Но это строго конфиденциально. Буквально на днях задушили беременную женщину прямо у нее в квартире.
— Беременную? — ужаснулся Евгений Петрович.
— Наверное, дело рук какого-то маньяка. Ну ладно, не будем портить себе предпраздничное настроение, да и пора мне. Спасибо за угощение. Огурчики у вас просто замечательные!
— Так захвати баночку. Я летом столько накрутил, что и за два года не осилю.
— Ну, это дело поправимое! — рассмеялся Сергей. — Всегда можете рассчитывать на мою помощь.
Кормилин тяжело ворочался на постели. Больше всего ему сейчас хотелось забыться во сне, но сон, как назло, не приходил. Не помогло даже испытанное средство — недопитая бутылка дорогого «Наполеона» сиротливо возвышалась на столе среди небрежно намазанных бутербродов.
Неприятные мысли бередили душу Ивана Трофимовича. «И посоветоваться не с кем, — с тоской подумал он. — Преданные друзья, доброжелательные знакомые, любимые женщины… А было ли все это в моей жизни? Был ли я когда-нибудь по-настоящему счастлив? Вместо друзей — карточные партнеры, вместо семейного очага — одноразовая любовь, необременительные мимолетные связи. Вечно ловчил, изворачивался, каждой сотенной радовался, как папуас блестящей безделушке. Вздрагивал по ночам от страха, но считал себя умнее других. А в итоге? Пустота, одна пустота вокруг…»
— Я никогда не пойду на это, запомни, ни-ког-да! — в голосе одного из говоривших слышался неприкрытый страх.
— Как миленький пойдешь, а лучше — поедешь, — криво ухмыльнулся собственному каламбуру, второй, рослый брюнет в черном кожаном пиджаке. — Совершишь «нечаянный» наезд, отсидишь, сколько полагается, потом переедешь в теплые края, купишь там домик с приусадебным участком и заживешь спокойной жизнью обеспеченного человека. Тюльпаны, ранняя клубника, загорелые длинноногие девушки — искательницы приключений. Или длинноногие не в твоем вкусе?
— Но зачем, скажи на милость, зачем его нужно убирать?
— Старая, как мир, банальная истина, дружок, — улыбка медленно сползла с лица брюнета, — он слишком много знает. И нет никакой гарантии, что ему не вздумается поделиться своими познаниями с кем не следует. Самая лучшая гарантия — молчание.
— Все равно, я не смогу этого сделать, понимаешь, не смогу!
— Сможешь! Сказал «а», придется, если понадобится, говорить и «твердый знак».
— Ты меня принуждаешь? Хочешь толкнуть на новое преступление, а потом найдешь способ потихоньку от меня избавиться и все заграбастаешь сам. Не выйдет! Я тоже не сегодняшний. Есть человек, которому кое-что известно и который, если со мной что-нибудь случится…
— Вот как ты запел! — перебил второй, понизив голос до змеиного шипения, хотя разговор велся с глазу на глаз и не мог быть никем услышан. — Решил за моей спиной позаботиться о собственных тылах? Ладно, придется тебя немножко огорчить: прими мои глубокие соболезнования, приятель твой навсегда нас покинул.
— Ч-что? — дрожащий голос первого сорвался и затих под сводами тускло освещенной комнаты.
— Не хотелось тебя раньше времени расстраивать, история не для слабонервных, но раз уж так вышло… Представь себе: южное взморье в конце бархатного сезона, тихая лунная ночь, на небе ни облачка, волны лениво лижут прибрежные валуны, и человек на выступе скалы, мечтательно склонившийся над водой и впитывающий в себя ночную прохладу. Одно неосторожное движение — и до беды недалеко. И вот, то ли чистый озон вскружил парню голову, то ли еще по какой причине, но потерял, бедняга, равновесие, упал на острые камни и разбился. Такое вот несчастье… Может, тебе водички налить?