— Логично. Такая версия легко объясняет отсутствие у Тюкульмина документов. Хотя пиджак мог быть просто унесен волнами. Какая сумма была при нем?
— В кармане брюк — двадцать пять рублей и немного мелочи.
— Не густо. Но не мог же он приехать сюда в одной рубашке и с четвертаком в кармане!
Следователь сокрушенно разводит руками.
— Какие вы предприняли розыскные меры?
— Мы запрашивали гостиницы, турбазы, пансионаты и дома отдыха, не пропал ли у них человек, обращались к местному населению по радио, справлялись в бюро находок и камерах хранения по поводу вещей.
— Безрезультатно?
— Увы!
— Ладно, давай сделаем так. Подбери пару смышленых ребят, пусть они обойдут все рестораны, кафе и бары, имея при себе фотографии Тюкульмина, и постараются выяснить, не видел ли его кто двадцатого октября. Шансов немного, но проверить нужно обязательно. И поручи участковым хорошенько расспросить хозяев, сдающих комнаты отдыхающим. Особенно в частном секторе. Чем черт не шутит…
Перед входом в гостиницу мы расстаемся, условившись созвониться вечером.
Возле окошка дежурного администратора — традиционная табличка «Извините, свободных мест нет». Протягиваю документы.
— Вы же видите, гражданин, — скосив глаза на табличку, скучным голосом произносит администратор — пухлая крашеная блондинка неопределенного возраста.
— Но вы даже не раскрыли мой паспорт.
Блондинка придвигает паспорт к себе, медленно раскрывает его, аккуратно перелистывает, зачем-то заглядывает за обложку и неприязненно смотрит на меня.
— Тоже мне, умник выискался.
— А разве на мое имя не забронирован номер? — изобразив удивление, простодушно спрашиваю я.
Только теперь администратор удосуживается прочесть фамилию. В один миг с почтенной дамой происходит полная метаморфоза. Такое впечатление, словно после долгих лет безуспешных поисков она неожиданно встретилась с обожаемым алиментщиком-мужем.
— Ой, простите! За целый день тут такая голова. Для вас есть отличный одноместный полулюкс с видом на море. Даша, проводи товарища в тринадцатый! Господи, где она вечно копается?
Я не возражаю ни против вида на море, ни против тринадцатого номера. Тринадцатый так тринадцатый. Ничем не хуже двенадцатого или четырнадцатого, хотя где-нибудь в Манчестере или Бирмингеме со мной мало кто согласится.
Заполнив анкету, следую за Дашей. Номер действительно неплохой. Просторный, светлый, с телевизором и телефоном. Правда, вид на море чисто символический — при большом желании за кронами деревьев можно различить узкую полоску воды, сливающуюся с горизонтом. Но это обстоятельство меня как-то не волнует. Волнует меня другое: установить истину в случае с Тюкульминым и, если мое предположение подтвердится, нащупать нити, связывающие это преступление с предыдущими.
Пронзительный телефонный звонок. Телефонистка междугородки просит ответить Верхнеозерску. Быстро меня вычислили.
— Алло! Товарищ майор?
В трубке что-то потрескивает, но голос Чижмина перекрывает помехи на линии.
— Здравствуй, Лева! Вы что там, успели за мной соскучиться?
— Здравия желаю! Есть новости, Александр Яковлевич. Клубок начал распутываться с другой стороны, — Чижмин явно торопится, пытается втиснуть разбухшие слова в убегающие секунды, жертвуя, как всегда, «читабельностью» доклада. — У Моисеева была знакомая женщина, помните? Так вот, ею оказалась Павлюк Клавдия Егоровна. После ее прихода многое прояснилось.
— Лева, — я облегчаю лейтенанту жизнь, — не гони лошадей. Излагай события последовательно и подробно.
И я узнаю все в переваренном виде. Вчера около четырех, как раз во время пересменки, в диспетчерскую таксопарка позвонила женщина и совершенно будничным тоном спросила, нельзя ли пригласить к телефону Петра Моисеева. Ни больше, ни меньше. Дежурная, заблаговременно предупрежденная нашими сотрудниками, на секунду замешкалась, затем попросила подождать у телефона, а сама побежала в соседний отдел звонить в угрозыск.
В моем кабинете в это время сидел капитан Пошкурлат, сортируя накопившиеся бумаги. Получив сообщение, он сказал запыхавшейся дежурной, чтобы та возвратилась в диспетчерскую и постаралась занять незнакомку разговором хотя бы на пару минут.
Этих нескольких минут хватило бы, чтобы еще через несколько минут побеседовать со знакомой Моисеева, так сказать, визуально. Однако стечение обстоятельств не позволило капитану довести операцию до конца.
Пока дежурная возвращалась обратно, в открытую дверь диспетчерской заглянул один из сменившихся водителей. Увидев в пустой комнате нелепо лежащую телефонную трубку, он ее, естественно, поднял. Женщина настойчиво повторила свою просьбу, а шофер возьми и брякни по простоте душевной, что Петра, мол, убили. На чем разговор, собственно, и прервался.