— А чем тебе импонирует именно «Бирюза»?
— Хорошая кухня, любопытная публика. Есть и другие нюансы. — Андрей хитро поглядывает на меня. — Кроме того — кратчайший путь к месту гибели Тюкульмина. Парень ведь был здорово пьян, а на машине к скалам не подъедешь, нужно топать пешком.
Вот так. Просто и логично.
Заходим в холл. Швейцар, равнодушно глядя сквозь нас, утверждает, что нет ни одного свободного столика.
— Ну, два-три места при желании всегда найдутся, — миролюбиво говорит Андрей и смотрит на старика в синей униформе насмешливым взглядом.
От этого взгляда швейцар почему-то переходит на крик. По внутренней лестнице быстро спускается метрдотель и спрашивает, в чем дело. Тихоньков продолжает усмехаться.
Из зала выходит красивая смуглая девушка в сиреневом вечернем платье, шепчет несколько слов метрдотелю, после чего нас незамедлительно пропускают. Заметив мое удивление, Андрей поясняет:
— Разрешите представить: наш сотрудник Марина Синельникова. Прошу любить и жаловать.
— Очень приятно, — киваю я.
— Андрей мне рассказывал о вас. — Голос у Марины низкий, грудной, гармонично сочетается с ее внешностью.
«Когда он только успел? — оторопело думаю я. — Стоп, неужели Синельникова — одна из тех «смышленых ребят», о которых я просил Тихонькова?»
Мы присаживаемся за дальний боковой столик — такой я и сам, пожалуй, выбрал бы — даже декоративные колонны не мешают обзору помещения. Довольно быстро появляется официантка, и мы делаем заказ средней руки — без осетрины и куропаток.
— Сегодняшняя смена работала и двадцатого октября, — говорит Марина, подтверждая мою догадку. — Я показала официанткам фотографию погибшего и, знаете, одна вроде опознала его.
«Умница! — я уважительно смотрю на Марину. — Сколько же труда стоит за этой скромно произнесенной фразой? Так вот на какие «нюансы» намекал следователь!».
— Которая?
— Вон та, светленькая. Понимаете, точно она не уверена, прошло столько времени, но говорит, что похож.
— Тюкульмин сидел один?
— Нет. В тот вечер она обслуживала пять столов в центре зала и все места были заняты. Для такой-то компании еще пришлось подставлять два стула.
— Но он мог находиться за одним столиком с незнакомыми людьми.
— Вряд ли. Официантка вспомнила, что за ужин рассчитывался другой мужчина. С какой стати он стал бы платить за незнакомого человека?
— Резонно. А того другого мужчину она случайно не запомнила?
— Очень смутно. Темноволосый, плечистый, в кожаном пиджаке. Шутил все время.
— Выходит, Тюкульмин, скорее всего, побывал здесь за несколько часов до гибели, — мрачно резюмирую я. — Вместе с каким-то широкоплечим шутником. Эх, взглянуть бы одним глазком на этого шутника.
Тихоньков с Синельниковой почти синхронно сочувственно вздыхают. Андрей о чем-то задумался. Марина явно ковыряет вилкой принесенный салат из помидоров и огурцов. В самом деле, какие еще крупицы информации я хочу извлечь из неподатливой южноморской почвы? Надежды тают, тают, как мокрый снег, который выпал у нас перед моим отъездом.
— Может быть, расспросить проводников поездов? — негромко предлагает Марина, устремляя на меня пропитанные слабой надеждой огромные черные глаза.
— Обязательно, — бодро заявляю я, пытаясь поднять общее настроение. — Проверим и поезда, и самолеты. И даже если будет один шанс на тысячу, мы этот шанс не упустим. Наша профессия вообще ничего не позволяет упускать. Вон видите импозантного мужчину за крайним столиком, ведущего светскую беседу с двумя молодыми особами?
Мои собеседники как бы невзначай оборачиваются, но явно не понимают, к чему я клоню.
— К вашему сведению, это мой старый знакомый. Можно даже выразиться, он вызывает у меня ретроспективные воспоминания о былых успехах и неудачах, постоянном азарте. Азарте — в лучшем смысле этого слова. Впервые я столкнулся с ним лет восемь назад и сразу понял, что имею дело с незаурядной личностью, в своем роде гроссмейстером. Да-да, гроссмейстером всевозможных афер, если бы за такие достижения присваивали звания. Величают его только по имени-отчеству — Клим Борисович, в определенных узких кругах он известен как специалист широкого профиля.
Марина и Андрей с интересом слушают, не замечая, что остывают антрекоты.
— Сначала нам стало известно, что некто Клим Борисович Карташевский умудрился выудить всю выручку у бригады залетных наперсточников. Сумма, по понятным причинам, осталась не выяснена. Затем пошли жалобы от местного населения, преимущественно жителей застраивающихся районов. Неизвестный, по приметам сильно смахивающий на Клима Борисыча, устанавливал в квартирах телефонные аппараты, которые вот-вот должны были подключить к мифической АТС. За услуги брал немного — десять рэ плюс стоимость аппарата.