«Как там Филимон на соседских харчах?» — вдруг приходит мне в голову.
— Вы, наверное, сегодня уедете?
— В зависимости от того, когда Тихоньков предоставит мне все данные.
— К вечеру обещают результаты проверок камер хранения и опроса квартирных хозяев участковыми. С помощью официантки постараемся составить фоторобот человека, который сидел в ресторане с Тюкульминым.
— Марина, приезжайте работать к нам, в Верхнеозерск. Нет, я совершенно серьезно. У нас и с жильем полегче.
— Хотите кофе? — черные зрачки Синельниковой устремлены на меня.
— С удовольствием!
Марина достает из сумки термос и через несколько секунд густой аромат заполняет кабинет.
— А как лично вы расцениваете гибель Тюкульмина?
— Мне трудно судить, — девушка ловко наливает обжигающий напиток в маленькие чашечки. — Подобные происшествия, к сожалению, не столь уж редки. Конечно, мы занимаемся профилактикой, но пользы от нее мало. Люди тонут, особенно, находясь в нетрезвом состоянии. Может, поэтому и на случай с Тюкульминым смотрели сквозь пальцы.
Мы молча пьем кофе, думая каждый о своем…
Возвратившись в гостиничный номер после долгих хождений по улицам, лишний раз убеждаешься, какая отличная штука — бесперебойное отопление. Тепло обволакивает и действует расслабляюще, но сознание командует — со-сре-до-то-чить-ся! Дежурная по этажу предупредила меня, что уже дважды звонили из Верхнеозерска и просили передать, чтобы я перезвонил на работу. Интересно, что там еще произошло…
— Алло, Верхнеозерск заказывали?
— Да-да!
— Говорите…
— Товарищ майор?
— Что стряслось, Лева?
— Все по порядку, шеф, — интонация Чижмина вибрирует на уровне торжественной речи. — Шкурки, находившиеся в чемодане Моисеева, прибыли к нам из зверосовхоза «Прогресс» Чулымского района Новосибирской области.
— Как вы это выяснили?
— «Прогресс» — один из поставщиков сырья для нашей фабрики индпошива. В середине октября фабрика получила очередную партию ондатровых шкурок, по выделке идентичных принесенным Клавдией Павлюк. Утром мы связались с тамошним горотделом и кое-что прояснилось. Нам сообщили, что на звероферме работниками ОБХСС вскрыты крупные хищения, которые систематически совершались в течение ряда лет. Основной организатор хищений скрылся, прихватив с собой, по-видимому, большую сумму денег.
— А в деталях?
— Более подробные данные придут после нашего официального запроса.
— Послали телефонограммой?
— Конечно. Ответа ждем с минуты на минуту. Владимир Петрович после совещания у Коваленко поручил мне вечером вылететь на место для проверки линии зверосовхоз «Прогресс» — Моисеев.
— Лева, возьми с собой фотографии всех лиц, попавших в поле нашего зрения.
— Обязательно.
— Как выполняется мое распоряжение относительно Павлюк и Беловой?
— Оперативно, товарищ майор. Что там у вас?
— Возвращаюсь вечерним рейсом, надеюсь прибыть не с пустыми руками. Лева, я тебя попрошу перед отъездом послать повестку Кормилину. Самое время побеседовать с уважаемым Иваном Трофимовичем в официальной обстановке.
— Будет сделано.
— Да, кстати, а что показали остальные участники ночной игры?
— Тимошкин опросил Коржова. Тот подтвердил, что из квартиры никто не отлучался.
— А четвертый?
— Гонтовой явиться не соизволил. Со слов жены, уехал на праздники к родственникам.
— Ну, ни пуха, лейтенант! Спасибо за информацию.
— К черту!..
Пора собирать вещи. Наконец-то начала появляться твердая почва под ногами. Куда мог бежать организатор хищений? Весьма вероятно, что к нам, в Верхнеозерск. Ведь нужно предупредить сообщников, застраховаться на случай внезапной проверки на фабрике у Кормилина и обрубить связующие звенья. Петр Моисеев, видимо, был таким звеном. Но кто непосредственный убийца? Мог ли Тюкульмин иметь отношение к делу? Теоретически — да! Знакомый таксист, необъяснимый отъезд на следующий день после убийства, загадочная гибель в Южноморске…
Вежливый стук в дверь и на пороге предстает Клим Борисович собственной персоной. Приветливо улыбаясь, он вытряхивает намокшую шляпу, поправляет галстук и заводит разговор о моем самочувствии. Далась всем эта тема! Должно быть, вид у меня действительно неважный.