…Следы вели в глубь двора. Минуя огороженные участки, Рязанцев бежал, чуть пригнув голову. Куски размокшего чернозема налипали на подошвы ботинок. Зацепившись за протянутую над землей проволоку, старший лейтенант, ругнувшись, неловко упал на колени, но тотчас вскочил, отряхивая на ходу комья грязи. Прохоров отстал…
Связавшись с дежурным по городу, Голиков приказал выслать в район Кировоградской группу захвата и блокировать прилегающие к месту происшествия улицы, перекрыв преступнику возможные пути отхода.
…Слегка запыхавшись, Рязанцев выбежал на параллельную улицу и сразу заметил преследуемого. «Вот он», — беззвучно крикнул старший лейтенант, нащупывая пистолет в кармане плаща.
В несколько отчаянных скачков неизвестный достиг перекрестка. Плотно набитая сумка, висевшая у него на плече, при каждом шаге раскачивалась и била по спине, как бы подстегивая: «Скорей, ну скорей же!». Человек обернулся. Рязанцев пристально смотрел на него, чувствуя ответный взгляд, полный ненависти и страха.
Из-за поворота, притормозив, выехал грузовик. Изловчившись, мужчина подпрыгнул и схватился руками за задний борт машины, пытаясь подтянуться и перебросить тело в кузов.
Обогнув колдобину, грузовик стал набирать скорость. Его шофер оставался в неведении относительно «пассажира» — высокий бортик закрывал заднее стекло кабины.
Старший лейтенант поднес ко рту микрофон.
— Паша! Сворачивай с Кировоградской на Зеленую и притормози у первого перекрестка. Как понял?
— Понял.
— Давай мигом!
Через минуту Рязанцев уже докладывал Голикову:
— Товарищ майор! Вижу преступника, повисшего на борту «ЗИЛа». Грузовик следует по Зеленой в сторону окружной дороги.
— Номер машины?
— 86-18. Буквы не могу разобрать.
— Ясно! Едем к вам навстречу, продолжайте преследование!
Майор переключил рацию.
— Внимание всем постам!..
…Грузовик подпрыгивал на выбоинах и при каждом толчке над кузовом поднималось облачко пыли. Запах свежего перегноя въедливо лез в ноздри, подхваченные ветром соринки летели в глаза, но преступнику некогда было обращать внимание на такие мелочи. На его руках вздулись вены, сухожилия натянулись, пальцы начинали неметь. Переброшенная через плечо сумка тянула вниз, не давая ни секунды передышки.
«Всего лишь подтянуться!» — конвульсивно дернувшись, подумал он после очередной неудачной попытки. И сразу захотелось взвыть от боли и бешенства.
«Еще не поздно оторвать от борта левую руку и сбросить сумку», — пришла в голову следующая мысль. И как бы в ответ на нее сознание раздвоилось, не выдержав перегрузок. Если раньше его мысли отражали лишь непосредственно возникающие по ходу эмоции — испуг, злобу, стремление скрыться, то теперь на выказывание внутренних аргументов и контраргументов уходили доли секунды.
«Прыгай, долго ты все равно не продержишься».
«Рано. Разве ты не заметил погони?»
«Тогда брось груз, пока ты в состоянии это сделать! Так или иначе придется выбирать…»
«Еще чего! Надо быть последним дерьмом, чтобы отказаться от всего на самом финише. Вспомни, как тяжело досталась эта ноша».
«Я не забыл, я все помню. Ноша тяжела, непосильно тяжела от налипшей на ней крови…»
«Тебя заботит только собственное бренное тело. Прекрати торговаться, пожизненный трус, мне противно слушать твое карканье…»
Еще один ухаб. Пальцы выдержали, но он уже не ощущал их. Зрачки его были неестественно расширены, из груди вырывались сдавленные хрипы.
— Хватит! — теряя чувство реальности, злобно прошипел он. — Выбор сделан…
Водитель «ЗИЛа» торопился — до перерыва нужно было обязательно вернуться на базу. Но кто же откажется от такой выгодной халтуры — час делов и два червонца в кармане. И никакого тебе риска.
Маленькие одноэтажные домики по обе стороны дороги остались позади. Вот и поворот на окружную. Деревья расступились, не мешая обзору. Слева трасса была пустынна, справа на всех парах несся груженный щебнем «КрАЗ».
Почти не сбавляя скорости, грузовик стал заворачивать направо. Человека стремительно потянуло в сторону, в голову толчком ударила кровь.
— Не-ет!..
Глава вторая
— …Группы уже в пути?.. До последующих указаний придерживайтесь предложенной схемы. В случае изменения оперативной обстановки действовать по ситуации.
Отдавая распоряжения дежурному по городу, Голиков всем телом ощущал невероятное напряжение. Впервые с начала расследования не нужно было выдвигать версии и строить сложные, логические умозаключения. Преступник был рядом — живой, осязаемый — и с каждой секундой расстояние между ним и преследователями сокращалось.