И до чего же складно и невинно выглядит история с попыткой наезда. Сам, мол, едва не оказался жертвой, самого хотели устранить, да по счастливой случайности не вышло.
Ну, а время прихода Кормилина в милицию, выражаясь вашей, Александр Яковлевич, терминологией — прямое попадание в «десятку». И не просто попадание, а с тридцати шагов с завязанными глазами — через несколько часов после того, как погибли и Границкий, и Саркисов. Где он находился эти два с половиной часа — отсиживался на скамейке в тихом скверике или где-нибудь в другом месте — восхитительно непроверяемо.
«Действительно, — с досадой подумал Голиков, — проверить показания Кормилина сложно. Сиди теперь и слушай эту демагогию. Может, напомнить ему, что пару дней назад он был главным противником ареста Кормилина».
— Сейчас возникла ситуация, — войдя в раж, Владимир Петрович ускорялся по накатанной дорожке, — когда Кормилину необходимо предъявить четкое обвинение. Улик против него вполне достаточно, чтобы передавать дело в суд. А что касается Эльякова и других лиц, замешанных в махинациях с мехами, считаю, их можно выделить в отдельное производство и пусть этим делом занимается Антон Васильевич.
— В принципе, я не возражаю, — заволновался Конюшенко, — но насколько такое решение целесообразно? А вдруг тот же Эльяков окажется виновен не только по нашей линии?
— Минуточку! — в дискуссию вмешался Воронов. — Мне кажется, следует выслушать до конца майора Голикова.
Голиков продолжил так, будто его доклад не прерывали.
— Борохович прибыл к нам с награбленным золотом. А если нет? Вас не удивляет такая постановка вопроса? Позволю себе коротенький экскурс в прошлое. Отступающие части СС прятали архивы и материальные ценности, которые невозможно было вывезти, а свидетелей, в том числе своих же пособников, уничтожали. Я подумал: а что, если бывший полицай знал что-либо о подобном захоронении в нашем районе или, что более вероятно, сам побывал после войны в родных краях и зарыл в лесу награбленное. Тогда, по крайней мере, взаимоувязываются отдельные детали:
— ворсинки тика на заднем сиденье — следы от мешка;
— пот на теле убитого — свидетельство о выполнении им физической работы;
— бензин, разлитый вокруг машины, — верное средство отбить собакам нюх и, таким образом, не дать обнаружить след к месту, где находится тайник;
— «потерянные» полтора-два часа — уже не потерянный для нас промежуток.
Естественно, после того, как золото извлечено на свет божий, Моисеева убирают. Школа фашистского прихвостня не прошла даром.
С целью практической проверки этой версии предлагаю провести повторный осмотр места происшествия и организовать поиски тайника в лесном массиве в районе семнадцатого километра Семеновского шоссе.
Голиков сел, суставы его пальцев подрагивали. Нервное напряжение достигло предела.
— А что, — сочно сказал Железнов, — интересное предложение!
— Одобряю, — после некоторого раздумья кивнул головой Коваленко. — Любой шанс необходимо использовать. Как вы считаете, Григорий Севастьянович?
Глава шестая
…«В ближайшие два-три дня на всей территорий республики сохранится сухая, ясная погода. В западных областях ночью минус 3—8, днем 2—4 градуса мороза, на Востоке — около нуля. На дорогах возможен гололед. Мы передавали вечерний выпуск новостей».
Голиков открыл дверь. Под ногами у него нахально прошмыгнул Филимон — удрал резвиться во двор. Майор не спеша разделся, выключил радиоприемник и пошел на кухню. Матово-стеклянные дверцы буфета были со вчерашнего дня красноречиво распахнуты, обнаруживая за собой зияющую пустоту. «Завтрак съешь сам, обедом поделись с соседом, а ужин отдай врагу». Майор заглянул в холодильник — отдавать было решительно нечего.
Голиков поставил на плиту чайник, присел на высокий табурет, автоматически потянулся за папиросами.
«Все, закончу дело — сразу же бросаю курить», — решил он и тут же поймал себя на мысли, что давать подобное обещание ему не впервой. До очередного дела. Сколько их уже прошло, этих дел — сложных и тривиальных, трагических и со счастливым исходом, но такого!..
Голиков знал, бывают преступления, которые так и не удалось раскрыть до конца. Процент их невелик. Но по какой шкале можно измерить стоящие за сухими статистическими данными изломанные человеческие судьбы?..