— Напротив, не самое слабое — самое сильное, — резко возразил Голиков. — Признаваться в недоказуемом… Знакомство с Саркисовым, пропажа пачки сахара, с помощью которой была испорчена машина Баринова. Добровольное предоставление улик? Не сочетается с интеллектом человека, предугадывающего события. Кроме того, разве найден «друг» Северинцевой? Саркисов, даже в первом приближении, не соответствует словесному портрету мужчины, с которым встречалась потерпевшая. Считаю, что подводить черту преждевременно.
Коваленко вопросительно глядел на Голикова из-под нахмуренных бровей.
— Александр Яковлевич, — Струков объяснял, как объясняют капризному ребенку, — о чем вы говорите? Буквально только что Николай Дмитриевич беседовал с Вороновым. Прокуратура полностью нас поддерживает — дело нужно передавать по инстанции. Между прочим, Григорий Севастьянович дал высокую оценку нашей работе. А вы хотите поставить под удар репутацию отдела, да что там отдела — всего управления! Из-за чего? Из-за давно растворившегося в бензобаке сахара и показаний склеротичной старухи? Строить на этом версию? Да нас просто на смех поднимут! И потом, удивительное у вас отношение к Кормилину. Не беспокойтесь, адвокатов себе Иван Трофимович и без вас найдет. Он нас пичкает, простите, фактами-пустышками, основанными на голословных заявлениях, а вы носитесь с ним, как с писаной торбой, ищете крупицы правды в груде пустой породы. Общественность волнует другое, — Струков сделал многозначительную паузу, — социалистическая законность должна восторжествовать.
Солнечный луч, пробившись сквозь оконные занавески, шаловливо скользнул по лицу Голикова. Майор опустил голову. Синоптики не ошиблись — над городом стояла ясная погода…
Глава седьмая
— Тебя можно поздравить? — Конюшенко «подстерег» Голикова на первом этаже, когда тот продвигался к выходу.
— Привет! — кивнул майор, застегивая на ходу пуговицы плаща.
— Слушай, — Антон Васильевич состроил страдальческую мину, — может, пойдем отобедаем, а то, боюсь, мне одному не справиться.
— Ничего, не лопнешь — усмехнулся Голиков. — К тому же, из меня неважный дегустатор.
— Жаль. А я думал, отметим твой отпуск.
— Все-то ты знаешь, — хмыкнул майор. — Тебя что, из ОБХСС в разведку перевели?
— Подумаешь, секрет, — невинно округлил глаза Конюшенко. — Завершив операцию, прославленный сыщик А. Голиков отбывает на грязи в… Как этот городишко называется, куда ты на днях мотался?
— Веселишься? — Голиков проигнорировал ехидный вопрос коллеги.
— Ты что, обиделся? — отбросив напускной тон, Конюшенко подхватил Голикова под локоть. — Я ведь по-дружески, в порядке борьбы со стрессами. Материалы передал?
— Да, — нехотя произнес Голиков.
— Ну ничего, может, это и к лучшему. Короткий тайм-аут тебе не повредит.
— Поживем — увидим, — высвободив руку, уклончиво ответил майор. Входная дверь легко за ним захлопнулась…
Дома майор с удвоенной педантичностью уложил белье в чемодан, заказал по телефону авиабилет на завтрашний рейс и договорился с соседкой в отношении Филимона. Закончив приготовления, он вышел на лестничную клетку и начал выбивать пальто, яростно, ожесточенно, словно пытаясь отвести душу. За этим занятием его и застал телефонный звонок.
Звонил Тимошкин. Взволнованным голосом он прокричал в трубку, что, разбирая документы, наткнулся на странное совпадение — один из проходивших по делу людей оказался родом из того же населенного пункта, что и Ферезяев.
— Какого еще населенного пункта? — устало отмахнулся майор и вдруг замер. — Олег, ты имеешь в виду псевдоанкетные данные Бороховича?
— Да, Александр Яковлевич, да! — следователь не мог скрыть возбуждения.
— Никуда не отлучайся, через пятнадцать минут я буду в управлении!
Диск с десятью цифрами бешено закрутился, соединяя Голикова с Железновым…
— Итак, любители преферанса в сборе! — майор обвел долгим взглядом участников следственного эксперимента. — Но сегодня игры не будет. Вместо этого мы обратимся к событиям не столь отдаленного прошлого и попытаемся уточнить некоторые детали. Надеюсь, это не вызовет особых затруднений. Начнем с вас, Иван Трофимович. В котором часу вы возвратились домой восемнадцатого октября?
Кормилин ненадолго задумался.
— Где-то около шести.
— Кто из гостей появился первым?
— Баринов.
— Гражданин Баринов, вы подтверждаете слова Кормилина?
— Подтверждаю.
— Вы приехали на своей машине?