– Обед. Наконец-то, – сказала Ферн, с некоторым усилием отводя глаза от тела мужа.
Колин открыл дверь, но вместо деревенской женщины с подносом на пороге стоял злобный Джозеф Рестон.
Глава 17
Краем глаза Колин увидел, как Ферн вскочила, едва не опрокинув стул, но сам отреагировал более хитро, встав между непрошеным гостем и женой.
– Где вы нашли те письма? – прорычал Джозеф Рестон. – Скажите мне!
Сначала Колин подумал, что тот имеет в виду его корреспонденцию.
– Старые письма? – спросила Ферн. – Они были в спальне…
– Не ваше дело, где мы нашли письма, принадлежавшие моей семье, – отрезал Колин, с легкостью перекрывая ответ жены и холодно глядя на Рестона. – Вам тут нечего делать. Уходите. И до утра я вас больше не желаю видеть.
Но тот даже не обратил на него внимания, бормоча:
– Спальня, спальня! Почему старик оставил бумаги в спальне? Он ведь ничего в спальнях не держал.
Рестон несколько раз озадаченно моргнул и перевел взгляд на Колина.
– Спокойной ночи, – хрипло сказал он и бросился к лестнице, но побежал не вниз, а наверх.
– Пойти за ним? – вслух подумал Колин, глядя на пустую лестничную площадку.
– Не надо, прошу тебя, – сказала Ферн. – Он сошел с ума. Слава Богу, его здесь нет, это главное.
Колин захлопнул дверь, запер ее для верности на засов и повернулся, чтобы ответить жене, но ему помешали тяжелые шаги наверху. Он замер, глядя на потолок. Шаги остановились, потом раздался глухой стук, заставивший Ферн подскочить. За секундами тишины последовали непрерывные скрипы и глухие удары.
– Он разбирает комнату на части, – прошептала она, глаза у нее стали огромными, лицо неестественно побелело.
– Пойду выгоню его. – Колин потянулся к засову.
– Нет, пожалуйста. Боюсь, он потерял рассудок. Никто не знает, что он может сделать, а мы даже понятия не имеем, есть ли у него оружие.
Вооруженный человек в его доме, так близко от его жены? Колин почувствовал растущий гнев.
– Что он там делает? Ищет другие бумаги? – процедил он.
– Должно быть. Рестон помешался на этих бумагах, хотя они не представляют никакой ценности.
Глухие стуки превратились в резкий треск раздираемой материи. Сквозь щель в потолке спланировало одинокое перо.
– Он рвет матрас и подушки. – Ферн прижала руку к животу.
Колин снова потянулся к засову, он не мог допустить, чтобы какой-то ненормальный безнаказанно крушил его имущество. Но снова был остановлен: предупреждением Ферн и собственным пониманием, что глупо противостоять такому большому и сильному человеку, не имея оружия в собственных руках. В спальне не было даже каминных щипцов.
– Будь у меня хотя бы нож, – пробормотал он.
Ферн вздрогнула.
– Думаю, нам лучше не говорить мистеру Рестону о второй пачке.
– Лучше не говорить ему, что у меня есть визитные карточки, – фыркнул Колин.
Наверху возникла пауза, и оба невольно замерли. Потом тишину разорвал тонкий, пронзительный вопль, такой нечеловеческий, что у Колина волосы встали дыбом. Постепенно звук становился все ниже, закончившись рычанием, похожим на всхлип.
– Это мистер Рестон? – прошептала Ферн.
– Больше некому.
Снова послышались тяжелые шаги, дверь наверху открылась, и Рестон начал спускаться по лестнице. Колин затаил дыхание, не сводя глаз с дубовой двери, единственной преграды, отделявшей их от Рестона. Тот остановился… и пошел дальше, шаги медленно удалялись вниз по лестнице.
Колин расслабился, хотя сердце у него продолжало колотиться. Он вдруг осознал, что инстинктивно напрягся для прыжка за ближайшим оружием, если Рестон начнет ломиться в дверь и засов не выдержит. Это была скамейка, потемневшая от дыма и времени.
– Мне требуется нож, – повторил он себе.
Ферн перевела дух.
– Он сумасшедший.
Повернувшись, Колин увидел, что она вжалась в самый дальний угол комнаты и обхватила себя руками.
– Мы не останемся на неделю, – сказал он. – Завтра я договорюсь, чтобы мы уехали как можно скорее.
– Пожалуйста, только чтобы не узнали Рестоны, – напряженно ответила Ферн. – Кто может сказать, что им придет в голову.
– Я не намерен ставить их в известность.
– Куда мы поедем теперь?
– Пока не знаю. Может, какое-то время поживем в моем городском доме, не сообщая никому. – Колин помолчал. – Или можем поехать в тихий отель. Главное, поскорее уехать отсюда, пока нас не убили в собственной постели.
Ферн вздрогнула, и он сразу пожалел о последних словах.
– Благодарю. – Она вышла из угла, как боязливый зверек, и вернулась к столу. – Я ненавижу это место, – с большим чувством сказала она.
– Меня беспокоит не место. – Колин посмотрел на дверь.
Очередной стук заставил обоих подскочить.
– Кто там?
– Абби, сэр, – послышался звонкий женский голос.
Колин отодвинул засов и осторожно приоткрыл дверь. Там стояла Абби, одна, с подносом в руках. Он шагнул назад.
– Тут должно быть все, мэм, – сказала горничная, ставя поднос на стол. – Даже лампа для вас. Еще вам что-нибудь понадобится вечером? Мои дети и Стерн ждут меня дома, другие уже разошлись.
– Нет, Абби, можешь идти. Ты уверена, что все будет в порядке? Я имею в виду – ты пойдешь одна.
– О да, мэм. А почему нет? Еще даже не стемнело.
– Я говорю о мистере Рестоне, – объяснила Ферн.
Бодрое выражение исчезло. Абби пожала плечами.
– Мег сказала, она подумала, что он, должно быть, вызвал привидение. Она слышала какой-то ужасный звук, потом видела его бегущим по лестнице, как будто у него штаны загорелись. Теперь он в деревне, я уверена.
Ферн беспомощно покачала головой.
– Тогда иди. Тарелки можешь забрать утром.
– Благодарю, мэм. – Абби сделала неуклюжий старомодный реверанс, попрощалась с ними и вышла.
Колин снова запер дверь.
– Хоть она не сумасшедшая, – заметила Ферн. – По крайней мере не в том смысле, как мистер Рестон. Вера в привидения не такое опасное заболевание.
– Преподобный Биггс тоже не выглядит сумасшедшим, – ответил Колин. – Это ужасные Рестоны да их родственники.
– Возможно, поэтому деревня опустела. Их семейство прогоняло людей отсюда в течение поколений. – Ферн сняла крышку с еды на подносе и восхищенно ахнула. – Жаркое «Корона»! И свежие булочки! Садись, я не буду сегодня вежливо ждать тебя.
Бросив последний взгляд на дверь, Колин сел за стол, и в желудке у него глухо заурчало.
– Должно быть, это предназначалось кому-то другому, – сказал он. – Им бы не хватило времени это приготовить. Да и в кухне я что-то никого не видел.
– Наверное, это принадлежало Рестонам, – ответила Ферн. – У кого еще в деревне есть деньги на жаркое в будний день?
Колин замер с поднятой вилкой.
– Ты не думаешь, что они могли его отравить?
Она посмотрела на него и вызывающе откусила булочку.
– Не думаю, но если и так, сейчас меня это не волнует, – проговорила она с полным ртом. – По крайней мере я умру сытой.
– Не могу представить, что они это сделали, но в какой-то момент… – Колин отправил в рот кусок жаркого. – Видимо, я слегка раздражен появлением Джозефа Рестона.
– Еще бы, – сказала она с гримасой отвращения.
Они молча ели свой обед. Ферн делала это с целеустремленной сосредоточенностью, показавшейся Колину забавной. Хотя его жена была не такой уж ненасытной, он сомневался, что Ферн могла прожить без еды больше двух часов. То же самое можно сказать и о нем. Знакомая, аппетитная еда будто связывала их с остальным миром в хаосе последних дней, и Колин с сожалением отодвинул пустую тарелку.
Ферн удовлетворенно вытерла рот салфеткой.
– Я чиста, сыта, у меня есть постель, которой можно пользоваться. Я опять чувствую себя почти цивилизованной.
– Очень хорошо, что ты сыта, поскольку еды у нас больше не осталось.
Она расслабленно, чего Колин давно не видел, подошла к тазу и начала мыть руки.