Снаряд разорвался прямо над его кабиной. Осколок прорезал броню боевой рубки и разрезал ему правое плечо, зацепив горло. Система жизнеобеспечения элементала была серьезно повреждена, специальная броня разрушена, в том числе приказала долго жить и система связи с войсками.
И теперь, лежа на поле боя, Мун смутно осознавал, что его сознание дрейфует в пространстве между миром живых и миром забвения и что оно медленно перемещается в сторону последнего. Боль не отпускала – даже сквозь пелену забытья Мун чувствовал, как реактивный разрывной снаряд пропорол мускулы его плеча и спины, разворотив защитную броню. Он не замечал, что пытается кричать от невыносимой боли – и легкие разрываются от чудовищной пытки. И все же боль можно было терпеть – ведь вмонтированные в броню анальгетики при повреждении тела элементала автоматически впрыскивались под кожу раненого воина, и теперь Мун чувствовал, что наркотики не дают измученной душе покинуть отказывающееся служить тело. Он был ранен слишком серьезно, чтобы регенерирующая система, вшитая в ткань костюма, смогла начать действовать. Мун знал, что умирает. Он чувствовал кровь, стягивающую кожу на щеке, – она текла из ранки на голове. Особенно сильно кровь текла из разорванной спины и плеча. Да, похоже, ему суждено умереть от простой кровопотери…
– Смотри, один вроде двигается.
Муну показалось, что голос говорящего доносится откуда-то с дальнего конца узкой металлической трубы.
Голова в шлеме оказалась в поле зрения Муна. Человек в коричнево-зеленой камуфляжной форме и защитного цвета шлеме, через смотровую щель которого Мун заметил лицо воина какого-то странного оливкового цвета, явно не принадлежал к воинам или техникам Клана. То же самое можно было сказать, заметив черную Звезду Камерона, прикрепленную к воротнику человека.
– Да он и вправду живой, только на ладан дышит… Санитар! – Человек разогнулся и махнул кому-то невидимому, подзывая его поближе.
– Я не приму вашу помощь. – Мун попытался, как обычно, прорычать ответ, но обнаружил, что распухший язык повинуется ему с трудом. Тут же горлом пошла кровь, Мун почувствовал боль в сломанной челюсти и отсутствие нескольких зубов. Ему пришлось напрячь все силы, чтобы его поняли.
– Ну, хочешь или не хочешь, сынок, – ответил пехотинец, – а помощь мы тебе все же окажем.
– Нет. – Мун силился приподняться и оттолкнуть рукой в когтистой перчатке своего спасителя. Солдат спокойно уклонился от слабенького тычка Муна. – Я лучше умру здесь, чем позволю каким-то поганым суратам распоряжаться моей жизнью. Я лучше умру…
Мун закрыл глаза и провалился в бездонную черноту.
– Разве он…
– Нет, Сарг, он жив. – Санитар из Комгвардии возился с замками поврежденного шлема, защищающего голову элементала. – Просто сознание потерял. Но он долго не протянет, если мы немедленно не довезем его до объединенного госпиталя.
– Хмммм, – задумался сержант. – А воинский медальон при нем?
– Посмотрим. – Санитар снял с кровоточащей шеи Муна идентифицирующий элементала диск.
– Мун, – прочел санитар, стирая ладонью кровь с металла. – Звездный полковник Пол Мун.
X
Боевой крейсер «Невидимая Правда»
Прыжковая точка зенита, система Охотницы
Кластер Керенского, Пространство Клана
26 марта 3060 г.
– Коммодор, посмотрите! – Встревоженный крик разнесся по капитанскому мостику «Невидимой Правды» подобно звону вечевого колокола.
Коммодор Березик рванулся к монитору вовремя – он успел увидеть ярко-красную вспышку, отделяющуюся от боевого крейсера на главном мониторе.
– Что это было? – Березик ощутил внезапный холод внизу живота, как если бы он проваливался в глубокую яму. – Ну-ка, дайте повтор.
Повтор показал еще раз ту же маленькую красную точку, но теперь на более мелком мониторе техника-оператора. Точка стала расти и увеличиваться в размерах, пока не превратилась в судно размером с небольшую монету. Потом она ярко вспыхнула и исчезла с экрана.
– Это могло быть…
– Да, Коммодор, вы не ошиблись. – Оператор ответил на невысказанный вопрос Березика. – Это была вспышка, отмечающая гиперпространственный скачок Т-корабля. Приборы зарегистрировали крупный корабль. Боевой корабль, вероятно – крейсер или линейное судно.
Не дожидаясь приказа Березика, оператор вывел на экран графическое изображение системы Охотницы. Первоначальная диаграмма приходила на пульт Особого Отряда, побывав в руках Трента, а затем увеличивалась и корректировалась собственными системами наблюдения Отряда Змеи. На диаграмме вспышка помещалась на внешнем крае второй из семи занятых орбит системы, расположенных чуть дальше, чем в одном биллионе километров от центральной звезды. Та орбита как раз и была занята планетой Охотница.
– Мистер Энг. – Березик обратился к ведущему навигатору. – Достаточно ли точны наши вычисления и система наводки для того, чтобы осуществить в высшей степени точный прыжок в место, не выведенное на карте?
– А, вы говорите о пиратской прыжковой точке? – хихикнул маленький человечек с раскосыми глазами. – Не факт. Вы же знаете, даже с нашими картами данных тут сложненько было собраться. Чтобы совершить такой прыжок, нужна сверхточная карта, которая указывала бы каждую скалу или камень в этой системе. В противном случае беды вам не миновать.
– Дьявол! – Березик с силой ударил кулаком по металлической окантовке пульта. – Оператор, войдите в систему и дайте максимальное увеличение. Я хочу знать, кто прыгнул. Мистер Энг, ложитесь на курс в сторону охотницы. Коммо, подготовьте сообщение генералу Уинстон: «Неизвестный прыгун, возможно