Вот так-то, Морис. Раненый товарищ Валевского вылечился, но свихнулся.
Так что командор единственный из трехсот, кто вернулся из той злосчастной экспедиции относительно нормальным. Позже, правда, выяснилось, что яд, который источали те щупальца, плохо действует на мозги, и действие его может растянуться на годы. Так что делай выводы сам…
Минули последние сутки отдыха, и наступил час старта. Большие корабли флота ожидали в полной готовности на орбите, а десантно-штурмовые суда «Корсара» выстроились на бетоне космодрома.
Аппарат Тима и Мориса был включен в головное звено вместе с кораблем командора, который можно было опознать по желтой эмблеме на черном покрытии.
Двигатели у машин первого звена уже работали. Приближалось заветное мгновение, и стремительно сменялись цифры обратного отсчета на табло. Экраны выдали ноль, и первые четыре корабля, вздрогнув и выбросив длинные стрелы бело-голубого пламени, наполнили воздух страшным ревом. Четверка черных хищных птиц в стремительном разбеге рванулась с места, подняв клювы и оторвавшись от бетона, и почти по вертикали пошла в черный омут космоса.
Следом за ними, полоснув по взлетной полосе огненными струями, ушли еще четыре звена.
Когда затих шум и осела едкая пыль планеты Форт-Макс, местные чудом уцелевшие кузнечики вновь принялись стрекотать, как ни в чем не бывало.
В капитанской рубке головного корабля Ричард Валевский стоял у экрана и внимательно всматривался в появлявшиеся и исчезавшие цифры, изображения и комментарии к ним.
— Первый помощник, все ли ушли с орбиты Форт-Макса?
— Два последних звена выстраиваются.
— Отлично. Штурман, как только все выстроятся в походную колонну, проложите курс на «Эр-Зет 10». Первый помощник, проследите, чтобы все приготовились к разгону до крейсерской скорости. Хоть на этот раз пусть все обойдется без травм еще до высадки. Если что — я у себя. — С этими словами командор покинул рубку.
— Старик пошел размять косточки, — бросил через плечо конопатый штурман. — Нетерпеливая, видать, бабенка. Мотается с ним всюду. Даже в такую опасную экспедицию… Почему, господин первый помощник, как вы думаете?
— Я думаю, что это большая любовь, Уоррен, — ответил первый помощник, не отрываясь от пульта.
— А как же другие, если любовь? — Конопатый штурман не унимался и, по всей видимости, именно сегодня желал решить этот вопрос.
— Другие — это, если хотите, для поддержания спортивной формы. И вообще, штурман, займитесь-ка вы своими прямыми обязанностями, а то, не ровен час, отклонимся от курса и командор намылит нам шею.
Штурман огорченно вздохнул и снова погрузился в свои расчеты.
— Привет, Морис! Ты уже здесь? Похвально! Канал связи с командором открыли? — Тимотеус появился в рубке бодрый после сна, свежевыбритый и благоухающий одеколоном.
— Не было еще связи.
— А пора бы. — Тим уселся в свое кресло.
— Слушай, а что это за изменения в построении? Корабли флота должны быть видны нам в правый иллюминатор, а видим мы их в левый и что-то далеко очень.
— Я ничего об этом не знаю, — отозвался Тим. Он подошел клевому иллюминатору и прикинул расстояние до удалявшихся огней.
— Веслер, а ну-ка приблизительно определите скорость и курс флотских кораблей, — приказал он.
Штурман пощелкал тумблерами и кнопками и выдал:
— Они ускоряются, отрываясь от нас, и отклоняются на семь градусов от нашего курса.
— Так… Надо связываться с Валевским. Но Тимотеуса опередили. На мониторе связи появилось лицо первого помощника командора.
— Первый помощник Уильямс вызывает капитана корабля Тимотеуса Лагу!
— Я слушаю.
— Тимотеус, мне нужен ваш совет! Через пару часов мы будем на границе системы Бонакус, а командора нет на мостике. К тому же не отвечает эскадра контр-адмирала Хоука. Мне это не нравится. Как нам поступить? Ваше мнение?..
Тимотеус задумался на мгновение.
— Уильямс, я еду к вам в гости, приготовьте шлюз и проведите перекличку судов «Корсара». Все, конец связи.