Так как Нотис был уже изрядно навеселе, а Микам не поскупился заказать ещё выпивки, то ему удалось без труда развязать ему язык. Микам добродушно заспорил с ним о лошадях, а затем незаметно перевел разговор на торговые дела. Микам, к удивлению Теро, и не подозревавшего о том, что он такой искусный актер, выразил искреннее удивление, когда услышал, чем они занимаются.
— Так что же вы делаете здесь? Ауренфейе не признают торговлю живым товаром.
— Шшшш! Мы не произносим здесь этих слов, — объяснил Нотис, склонившись к плечу Микама. — Мы тащим бедняг на рижские рынки, а там берем обратный груз и везем сюда. Здесь получаем денежки и новый живой товар, вот так всё и идет по кругу! Кирнари это не волнует, ведь у нас на борту не бывает рабов, когда мы бросаем здесь якорь.
— А что эта Рига — лучший порт для таких дел?
— Ну, только если нам не попадется что-то действительно особенное. Тогда мы плывем в Беншал. В Риге платят хорошие денежки, но в Беншале ещё лучше. Слыхал про Владыку? Говорят, в его коллекции пять сотен самых отборных рабов. И это только наложники. А его домашние рабы? Считается, что и они само совершенство. Их даже не клеймят, разве что если выставят на продажу. Особенно берегут лица.
— Даже закрытые части тела? — спросил Микам.
— Даже там, — заверил Нотис.
— И много таких вам удалось раздобыть?
— Нет, будь проклята удача! Мы не ездили туда уже много месяцев. Хотя, вот только что возвратились из Риги.
Нотис кинул на стол увесистый кошелек, полный звонких монет.
— Клянусь Пламенем, да тут целое состояние, — воскликнул Микам, у которого уже тоже начал слегка заплетаться язык: — Как же попасть в этот бизнес?
При этих словах все, сидевшие за столом с подозрением уставились на него.
— И это спрашиваешь ты, скаланец?
— Я говорю, как скаланец? — Микам скривился в обиженной ухмылке. — Я северянин! Для меня не существует никаких Королев. Нет, сэр, я свободный человек и волен поступать, как мне вздумается. И…
Он сделал паузу и многозначительно подмигнул им:
— Я никогда не откажусь сколотить денежку. Однако странно: если старый Улан знает, что за груз вы везете, почему черт возьми, он позволяет вашим судам безнаказанно находиться на территории его фейтаста, а?
Зенгати со шрамом поперек переносицы наклонился и прошептал:
— Потому что есть соглашение.
— Какое соглашение? — спросил Теро, наконец, подав голос.
Нотис и остальные вдруг смолкли и уставились на Теро, и взгляды их были далеко не дружественными.
— Твой приятель скаланец, — прорычал Нотис.
— Этот? — Микам указал на Теро большим пальцем. — Не обращайте на него внимания. Я познакомился с ним только что: он сошел с прибывшего корабля и покупал выпивку. Так что ты там говорил, Торвин? Зарабатывать на жизнь ниже твоего достоинства?
Теро понадобилось лишь несколько секунд, чтобы понять, что Торвин, это он и есть, и что от его ответа теперь зависит всё.
— С тех пор как мой отец выгнал меня, я живу сам по себе, и весьма недурно, — он откинулся назад, подражая грубой и развязной манере Микама: — Знаю по опыту, что серебро — оно и в Пленимаре серебро.
Все уставились на него, застыв на какое-то мгновение, затем разразились смехом, и Микам вместе с ними.
Нотис хлопнул Микама по плечу, покачнувшись на скамье.
— Ты завел себе прекрасного компаньона, дружище. Разговаривает, как священник, и весь из себя чопорный, как дохлая рыба.
Он встал, уперев руки в боки, и пьяно зашатался на ногах, немало позабавив своих друзей.
"И почему меня вечно сравнивают с рыбой?" — подумал Теро, тем не менее, задышав чуть свободнее от такой их реакции.
— А что ещё вы возите по морю? — спросил Микам, подмигнув Теро.
— Железо, медь, выпивку главным образом. В этот раз мы ещё привезли назад каких-то фейе.
— Ауренфейе?
— Освобожденных рабов. Кучку совсем никчемного товара, раз тебе интересно знать, калеки, все в клеймах. Лучше бы мы выбросили их в море. Но нам было уплачено за каждую голову, так что мы обращались с ними, как с родными. Только один загнулся.
— Вам заплатили за рабов из Пленимара? — Микам покачал головой. — Сроду не слышал ничего подобного!
— Выкуп, — сказал зенгати, облизывая губы. — Иногда он больше, чем плата за свежих рабов. Плохо лишь, что многие из освобожденных кончают с собой прежде, чем мы успеваем доставить их обратно.
— Так вот что это за соглашение? — спросил Теро.
— А ну потише, рыбий жрец! — цыкнул мужчина, нервно оглядываясь. — Хочешь, чтоб нас линчевали? Это всё…как правильно сказать?
— Нелегально, — объяснил, подмигнув, Нотис. — Никто из находящихся в этом порту не берет в рабство жителей Вирессы, а за тех, кого удается вернуть домой, дают щедрое вознаграждение. И это тянется уже многие годы.
— Значит, Улан-и-Сатхил выкупает обратно своих людей? — прошептал Теро. — Но если он знает о них, почему он вообще торгует с вами?
— Это всего лишь коммерческие сделки с теми, кто приносит ему вести о его людях в Пленимаре. И с кланами зенгати он имеет такие же соглашения.
— А что за груз вы везли последний раз? — спросил Микам, снова наполняя кружку Нотиса.
— О, то был великолепный набег. По полной программе! И очень удачный.
— Если бы не эти, которых нам не велели трогать… — пробормотал другой зенгати, но его тут же толкнули локтем, чтобы заткнулся.
— И на сей раз нам заплатили кучу золотых монет, — сказал, усмехаясь тот, что был с изуродованным шрамами лицом.
— Тогда, надо думать, вы должны были неплохо повеселиться в Беншале, — засмеялся Микам.
— Не в Беншале! В Риге, я же сказал, — Нотис, с затуманенными глазами, улыбнулся Микаму: — По-моему, ты уже пьян, дружище. А ты там как, рыбий жрец?
Теро старательно улыбнулся, но в действительности он хотел бы схватить ублюдка за горло и душить, пока тот не расскажет им, что случилось с их друзьями. Но Микам прижал под столом его колено, заставив прикусить язык.
— И что же такого особенного было в том грузе? — небрежно спросил Микам.
— Партия фейе. И среди них — очень необычные, — прошептал Нотис.
— Но я думал, что таких везут в Беншал? — сказал Теро, как можно равнодушнее.
Нотис уже был мертвецки пьян. С трудом перегнувшись через Микама, он громко зашептал:
— Заказной набег, рыбья башка, нужны были только двое. Мы перебили целую кучу тех, которых было можно продать, но… приказ есть приказ. Чуешь? Только эти двое, и никаких свидетелей. Чтобы поймать их даже послали ворона.
Некромант! Так вот откуда на мечах такие повреждения.
— Кто же послал ворона? — спросил Теро, судорожно сжимая бокал с вином.
Нотис пожал плечами.
— Да какое наше дело? Капитан приказывает. Мы делаем. А что потом? Пф…
Он снова ласково погладил кошелек.
— И что было в них такого необычного? — пьяным голосом потребовал объяснений Микам: — Хорошенькие? Большие траи? — он изобразил руками внушительные округлости женских грудей.
Нотис и остальные расхохотались.
— Когда ты видел большие траи у фейе? Да половину из ихних девок не отличишь от парней!
— Не скажу, чтобы это было так уж важно, — произнес один из них, бросив на Теро такой похотливый взгляд, что у того по коже побежали мурашки.
— Да нет, всего лишь парочка ублюдков.
— Темный был вестербок, — важно заявил тот из зенгати, что был без шрама.
— Ого, откуда ты знаешь? — вскинулся один из пленимарцев.
— Все мои предки были знаменитыми работорговцами, много поколений! — похвастался зенгати, ткнув другого в грудь. — Я могу распознать любого из них. И мне даже не потребуются их тряпки на головах. А вот второй, тот совсем иное дело, полукровка со светлыми волосами.
— Что? Светловолосый? Выгодный товар? — поинтересовался Микам.
Нотис пожал плечами.
— Иногда да, но обычно богатенькие предпочитают чистокровных. Этот был не очень-то и похож, если сравнивать с теми, кого берут с юга, но его держали отдельно от остальных и я сам видел, как рабы самого капитана ухаживали за ним.