Несколько часов спустя Алек зевнул и уселся. Рекаро тоже поднялся, держась поближе к нему, словно чувствуя, что произойдет дальше. Позади всё ещё похрапывал Илар.
— Алек, ты же знаешь, что мы не можем таскать за собой это существо, — сказал Серегил, переходя прямо к делу.
— О чем ты? Очень даже можем!
— Ну да. И ты считаешь, что когда мы доберемся до Ауренена ни у кого из тех, кто его увидит, глаза не полезут на лоб от удивления?
— Серегил….
— А в Римини? Как мы станем объясняться со всеми, а? Скажем, что он в младенчестве недополучил материнского молока и солнечного света? Алек, я не маг, и всё же ощущаю нечто странное в этой твари.
И снова ответом ему был упрямо вздернутый подбородок:
— Я не знаю, что мы станем говорить, но мы придумаем что-нибудь. Мы же всегда придумывали! И он никакая не "тварь". Его зовут Себранн, я же сказал тебе.
Серегил вздохнул.
— Это не приблудившийся котенок, Алек. Даже не ребенок.
— И что ты предлагаешь? Оставить его погибать здесь?
— Конечно, нет. Это было бы жестоко. Но ради тебя я позабочусь о нем.
Алек вскочил на ноги и загородил собой рекаро. И тут произошло то, чего ни разу не случалось прежде: Алек выхватил меч и направил его на Серегила:
— Ты же не станешь убивать его?
Серегил медленно поднялся и показал безоружные руки, хотя его сердце выпрыгивало из груди, и противно подвело живот.
— Так ты предпочел бы мне вот это? И все, что было между нами, больше ничего не значит из-за него?
Алек выронил меч, глаза его наполнились слезами.
— Нет! Я хотел сказать…. Не заставляй меня делать такой выбор!
— Оно же неживое! А кроме того, ты и сам знаешь, что оно может быть опасно.
— Ихакобин сказал, что он умеет исцелять. Он сделал его для того, чтобы вылечить сына Владыки. И что бы там ни было, это живое существо, а не какая-то… тварь. Его можно всему учить. Ихакобин научил его выполнять простые задания по мастерской. Он понял меня, когда я попросил принести кое-что из вещей. Посмотри, я покажу тебе!
Он тронул рекаро за плечо и сказал:
— Принеси мне сыр.
Оно немедленно пошло внутрь амбара и возвратилось с остатками их сыра.
— И что же ещё оно…эээ…он знает? — спросил Серегил, немало удивленный.
— Я не уверен, но думаю, если ты ему что-нибудь покажешь и скажешь, как это называется или что следует сделать, он запомнит. Попробуй.
— Хорошо. Ну-ка ты, Себранн, принеси мне узелок с едой.
Рекаро равнодушно уставился на него.
Алек принес узелок и положил в руки рекаро.
— Узелок.
Затем он отнес его на несколько ярдов и Серегил повторил команду. Рекаро принес узелок и отдал Серегилу, положив возле его ног.
Алек коснулся своей груди:
— Алек.
Затем коснулся руки Серегила.
— Это Серегил. Иди к Серегилу, Себранн.
Рекаро встал и подошел Серегилу.
— Видишь? Я же говорю: у него есть разум. Он учится.
— Похоже на то. А он может разговаривать?
— Я слышал, как он кричит, если ему больно, но не слышал, чтобы он произнес хоть слово.
Серегил снова попытался представить, как это будет выглядеть, когда они попробуют незаметно пройти какую-нибудь деревню или порт, таща за собой это существо.
— Так ты готов объяснить мне, почему ты столь привязан к нему?
— Алхимик создал его из моей плоти.
— Ну, я в общем-то об этом уже догадался, увидев тебя в том подвале.
— А я совсем не помню тебя там. И часто он приводил тебя?
— Только один раз. Илар был на вершине блаженства от того, что я увидел тебя в таком состоянии.
— Кто бы сомневался. Но как бы ни было, думаю, именно поэтому Себранн может питаться исключительно моей кровью. Она нужна ему, чтобы жить.
Серегил подставил ладонь под нос рекаро и к его рту.
— Он не дышит.
Дотронулся до его груди.
— Сердце тоже не бьется.
Алек тоже потрогал.
— Ну и пусть. Он ведет себя, как живое существо, так что для меня он таковым и является.
— Но каким образом его создали?
— Ну, взяв от меня понемногу всякой всячины…. Крови, мочи, волос и… в общем, всё такое. Ихакобин положил это в овечьи потроха, добавив кое-что ещё, и закопал там, в подвале.
— Что значит "кое-что ещё"?
— Ну, соль, ртуть… Это все, что я запомнил.
— И подвесил тебя в той клетке, так, чтобы твоя кровь стекала на него, — пробормотал Серегил. — Так вот почему ты так изменился?
— Ты тоже заметил? — Алек смущенно коснулся лица. — Ихакобин сделал со мною нечто… Он утверждает, что это специальная очистка, удалившая человеческую часть моей крови. Она заняла не один день и в результате её я стал таким.
— Тебе идет. Просто это немного шокирует, вот и всё. Я и не думал что такое вообще возможно.
— Мне это ненавистно! — сердито прошипел Алек. — У меня такое чувство, словно он отнял у меня отца.
— Нет, Алек, никогда не думай так. Ты всегда будешь его сыном.
Серегил улыбнулся и поцеловал его.
— И тем, кого люблю я. Даже не сомневайся.
— Это может пройти. Ему потребовалось повторить очистку ещё раз прежде, чем он сделал второго рекаро.
— Ну вот видишь, всё хорошо. Не переживай.
Он растянулся на земле, положив голову Алеку на колени.
— Разбуди, когда утомишься.
— А ты обещаешь, что не причинишь ему зла?
Серегил серьезно посмотрел на Алека.
— Пока он остается таким, каков сейчас, ему ничего не грозит с моей стороны. Однако, Алек, если окажется, что он опасен…
— Он не опасен!
Серегил поймал его ладонь и крепко стиснул её.
— Если выяснится, что это так, тебе придется сделать свой выбор, согласен?
— Да.
— А если это окажется выбором между ним и мною?
Алек поднял их сцепленные руки и прижался губами к тыльной стороне ладони Серегила.
— Я выберу тебя. Но только я не позволю такому случиться.
Серегил закрыл глаза, с блаженством чувствуя у себя на лбу руку Алека. И всё — таки, уже проваливаясь в сон, он так и не смог избавиться от ощущения, что эти холодные серебристые глаза не отрываясь глядят на него.
Глава 41. Кровь и цветы
ПРОСНУВШИСЬ, Серегил обнаружил под своей головой узел, а поверх себя — покрывало из пахнущих плесенью плащей. День уже был в самом разгаре. Алек сидел чуть поодаль, с мечом на коленях и верным рекаро возле него и следил за Иларом, меряющим шагами задворки сарая и делающим вид, что не обращает на Алека никакого внимания.
— Что-то случилось? — спросил Серегил.
— Я разбудил бы тебя.
Серегил сел и потянулся.
— Тебе всё же следовало меня разбудить. Не хочешь поспать ещё немного?
— Нет, я в порядке. Лучше давай поешь. У нас, правда, мало чего осталось.
Серегил ограничился глотком тепловатой воды.
— Надо бы раздобыть еды и как можно быстрее. Может сегодня вечером удастся где-нибудь украсть лук для тебя.
— Вы и в самом деле настаиваете на том, чтобы идти к южному берегу? — раздался недовольный голос Илара. — Да будет вам известно, что на это может уйти не один день, если не недели!
— Он не так далеко, самое большее несколько дней пути, — отозвался Серегил, не слишком, впрочем, уверенный в своих словах.
Алек дернул себя за косичку.
— Я уже не раз попадал из-за неё в неприятности. Думаю её тоже следует отрезать. Давай. Моим ножом будет сподручнее.
Алек вручил Серегилу кинжал с черной рукояткой и повернулся к нему спиной. Серегил взялся за его косичку возле самого затылка и поднял нож.
— Чего ты ждешь? — поинтересовался Алек.
Ощутив в ладони такую знакомую тяжесть теплых волос Алека, Серегил опустил клинок.
— Какая разница, длинные они или короткие? Твои волосы всё равно тебя выдадут. Ты бы тоже мог на время повязать их чем-нибудь. Отрежь вон кусок ткани от петли и сделай себе головную повязку.
Алек насмешливо глянул через плечо:
— А ты становишься сентиментальным.
— Возможно.