– А вот он нам об этом и расскажет. – Богданов в упор глянул на Степана. – Все расскажет, во всех подробностях. Вот что, парень. Выйдем-ка во двор. Побеседуем…
Во дворе имелась небольшая пристройка – что-то вроде летней кухни. Туда и вошли Степан, Богданов и Голубев. Пришедшие с ними офицеры остались снаружи. Их задачей было осмотреть двор и хозяйственные помещения – не притаился ли в них кто-нибудь непрошеный и нежеланный.
В разговоре со Степаном Богданов решил применить испытанный прием – психологический прессинг. Такой прием обычно очень эффектен при допросе подозреваемого, который напуган и подавлен. А Степан таким сейчас и был. Он был молод, неопытен, он стал свидетелем и участником событий, за которые, наверно, должен будет ответить по всей строгости закона. Его, можно сказать, поймали с поличным – ведь наверняка Евгений рассказал этим людям все, что знал. И о гостях, и о деньгах, полученных Степаном от гостей, и о том, за что именно гости Степану заплатили… Тут пришел бы в смятение даже опытный и умудренный жизнью человек вроде Остапа Луцика, а что уж говорить о юнце вроде Степана?
Войдя в пристройку, Богданов крепко ухватил Степана за плечо и швырнул его так, что Степан отлетел к стене и упал. Пока он, опираясь о стену, вставал, Богданов подскочил к нему вплотную, схватил за грудки и свистящим полушепотом произнес:
– Скажешь правду – останешься на свободе! Не скажешь – сядешь на пятнадцать лет! А то, может, и расстрел получишь за участие в бандитизме! Ну? Будешь говорить? Я стану задавать вопросы – ты будешь отвечать! Только правду, ты понял? Иначе…
– Я ничего не знаю! – Степан больше инстинктивно, чем осознанно попытался вырваться из рук Богданова, но, конечно, безуспешно.
– Знаешь! – хищно оскалившись, прошипел Богданов. – Все ты знаешь! – И он не слишком сильно, но чувствительно встряхнул Степана, припечатав его к стене. – За что ваши гости заплатили отцу большие деньги? Отвечай!
– Спросите у отца! – Степан по-прежнему инстинктивно пытался освободиться от хватки.
– Спросим и у него! Пока же я спрашиваю у тебя! – Воистину Богданов был сейчас страшен до такой степени, что его невольно испугался даже Голубев, а что уж говорить о Степане!
– За делегацию в горком! – едва не плача выкрикнул Степан.
– Зачем гостям нужна была эта делегация?
– Я не знаю! Правда, я этого не знаю! Я ничего не понял…
– Допустим… Кто эти гости? Что они о себе рассказывали?
– Ничего они не рассказывали! Сказали, что родственники. С Украины. Отцу, может, и рассказывали, а мне нет…
– Это они подбили отца и других уйти на заимку?
– Они…
– Для чего?
– Сказали, что нас всех здесь убьют.
– Кто убьет?
– Я не знаю…
– Почему ты не пошел с отцом? Ну? Я спрашиваю: почему ты остался?
Богданов видел, что Степану очень не хочется отвечать на этот вопрос. А если не хочется, то, значит, ему есть что скрывать.
– Мне что же, повторить вопрос? – свистящим шепотом произнес Богданов. – Ну так я его повторю. Но уже не здесь!..
– Отец велел мне охранять деньги. Сказал, что без денег мы никто. А с деньгами можем уехать отсюда. На Украину, за границу… – Слезы потекли по щекам Степана. И это было хорошо, это означало, что Степан сломлен окончательно, а если так, то он ответит на все вопросы, которые задаст ему Богданов, если, конечно, он знает на них ответы.
– Это все? Я спрашиваю: это все?
– Отец велел мне оставаться здесь, – уже откровенно плача, ответил Степан. – Сказал: «Оставайся… Будешь узнавать всякие сведения и сообщать их мне». Сказал, что от него будет приходить человек…
– Молодец! – поощрил Степана Богданов. – Вот так и нужно – говорить всю правду. Тебе же самому на пользу. За что тебе заплатили?
– За вентилятор…
– За какой вентилятор?
– Который нагнетает в шахту воздух. Он здесь, неподалеку… Сказали – расскажи, как он работает, и покажи, где он находится. Спрашивали, есть ли при вентиляторе охрана… Я рассказал и показал… И они мне за это заплатили.
– Кому рассказал и показал?
– Василю и Михайле. Тем молодым, которые тоже гости…
– Вот ведь вражьи души! – ахнул Голубев. – Да ведь там, под землей, люди! И если вывести вентилятор из строя, то ведь это же сколько будет смертей! Ну вражины!..
Богданов лишь мельком взглянул на Голубева – сейчас он не хотел отвлекаться на эмоции. Сейчас для него было самым важным выжать из Степана все, что он знал. А эмоции будут потом.
– Еще что ты слышал от гостей? Ну, вспоминай! – оскалив по-волчьи зубы, произнес Богданов. Казалось, он был голов вцепиться прямо в горло Степану.