Полынь плюхнулся на пол рядом со мной. Волосы куратора, собранные в пучок размером с дыню, растрепались и торчали по сторонам цветными шпильками, конвульсивно позвякивая при каждом его движении. Хламида и мантия пахли холодом. Только берестяной стаканчик с кофе в руках Ловчего был горяч и недвижим. Кажется, для этого Полынь его и взял. Для стабильности.
Ловчий хмыкнул:
— Госпожа Парящая оказалась отнюдь не дурой. Марцела не боялась, что Дахху узнаёт её тайну. Она рассчитывала на это.
— Почему? — хором удивились мы с Кадией.
— Марцелу впечатлило наше прошлогоднее возвращение от драконов. Всех в столице тогда интересовал исключительно Лиссай и сам дракон, но госпожа Парящая разглядела массовку — то есть нас. И пометила — «могут пригодится». А потом терпеливо ждала удобного случая. Каковым и стал момент, когда Дахху начал под неё «копать». А еще большей удачей оказалось то, что я — «пёс» королевы. Благодаря этому Марцела смогла разыграть сценку про Дахху-из-Вострушки, предугадав, что мы со «злодеем» объединимся в поисках альтернативы его убийству. Короче, она нас перехитрила, — Полынь высоко поднял стаканчик, признавая ход соперницы, и одним глотком его осушил.
— Так, поясните! — прервала Кадия. — Причем здесь драконы?
Дахху развел руками:
— В мироздании драконы отвечают за материю брому, как хранители — за энергию унни. Все эти годы в Шолохе Марцела искала способ стать человеком и пришла к выводу, что именно ящеры смогут навсегда закрепить за ней людскую форму.
Снова Полынь перехватил нить объяснений:
— Поэтому Марцела просит нас замолвить за неё словечко перед драконами. А в обмен она объяснит королеве, что всё перепутала: Дахху не самовольный изувер, а помощник ее сына Лиссая. Помощник верный, важный, и потому, конечно, такой опасный, что тянет на злодея. А зачем Лиссаю помощник? Ну конечно же потому, что младший принц продолжает проворачивать свои непонятные, но очень впечатляющие дела по укреплению королевства. Так скажет Марцела. А я подтвержу информацию якобы вследствие своего независимого расследования. Получится обмен, выгодный для всех. В Шолохе будет нормальный министр; у королевы появится еще один повод для гордости сыном, Дахху обелят и даже сочтут «своим» среди придворных. Есть только один минус: мы не можем просто взять и метнуться к драконам на прогулку, когда хотим.
Дахху вздохнул:
— Минус репутации героя: все думают, что подвиги для тебя — это ежедневная рутина, а не редкая смесь отчаяния, удачи и преступлений, — друг укутал еще одним пледом Снежка и швырнул третье одеяло Полыни.
Для Смеющегося непогода — благословение. Его всегда так и подмывает запереться в теплом доме, пока на улице гремит апокалипсис, и, млея от контраста, растягивать секунды, как строки любимой песни.
— Вообще-то можем; можем взять и метнуться, — возразила я. — Только не мы, а Лиссай.
— Естественно для публики это будет Лиссай, — Полынь снисходительно кивнул. — Но по факту?
— По факту это тоже будет Лиссай, — я нахмурилась.
— Лиссай знает, как построить телепорт, не прибегая к человеческим жертвам?
— Нет, но он любит погулять в Междумирье. И уже начал познавать через него иные миры. Уж с Лайонассой тогда разберется, думаю.
В пещере повисла тишина, только ветер яростно бился в стёкла — пустите! Ребята смотрели на меня с одинаковым изумлением.
— Подожди, то есть принц, как бы, действительно крутой? — протянула Кадия, сбрасывая одеяльный капюшон. — Он не только шляется в очках, жалуется на головокружение и прибирает себе твои победы?
— Ну вообще-то Лиссай всегда был ничего так, — обиделась я. — Он ходил в Междумирье, еще когда это не было мейнстримом, как говорит Карл… И сейчас продолжает оттачивать навык.
— А почему об этом никто не знает? — поинтересовался Полынь.
— Под «никем» ты имеешь ввиду себя? — я хмыкнула.
В ответ аж три пары бровей задвигались осуждающе.
Я развела руками:
— Вы же с Лиссаем не общаетесь, откуда вам это знать?
— Так у нас же есть ты, — Кадия подкупающе улыбнулась. — Специальный шпион при странненьком.
Это она зря.
— И что, значит, мне надо чужие жизни обсасывать? — я огрызнулась. — Если вы не заметили, у меня нет привычки сразу выплескивать из себя все поступающие сведения.
— Ну сказать нам про Лиссая можно было, — заметил Полынь. — Информация-то интересная.
— Тогда и Лиссаю можно сказать про вас что-нибудь эдакое, десертное. И вам друг о друге. Ребят, ау, что за претензии?
— Просто одно дело Лиссай, а другое — мы, — безапелляционно заявила Кадия. — Нас можно назвать командой. А Лиссай, он… Как бы сказать…