Жизнь, возврата к которой уже не будет…
Добравшись почти до самых окраин портового квартала, Горо наконец увидел висевшую над входом в харчевню простую деревянную вывеску, на которой было написано «Толстый тануки». Тут же, совсем рядом, стояла небольшая статуя пузатого тануки, который опирался лапой на бочонок саке. Тёмные глазки зверька добродушно щурились из-под полей соломенной шляпы, и Горо на какой-то миг даже показалось, что они лукаво блеснули, стоило ему подойти ближе.
Горо ни разу не доводилось видеть этих удивительных зверей, но в обители монахи часто рассказывали забавные истории о проделках тануки. Они любили оборачиваться то закопчёнными чайниками, сбегавшими от монахов, стоило только разжечь огонь, то прекрасными девицами, которые смущали служителей Дракона сладкими речами, а потом уносились в лес, заливисто хохоча. Нередко забирались тануки и в людские селения, принимая облики бродячих монахов или даже местных божков. Вдоволь потешившись над суеверными крестьянами, оборотни крали все съестное, что могли унести на себе, и сбегали.
Эта статуя вполне могла оказаться настоящим тануки, которому понравилось, что люди назвали в его честь целую харчевню, и потому решил задержаться здесь подольше.
Однако никакой живой силы от статуи Горо так и не учуял. Должно быть, блеском в глазах тануки оказалась всего лишь причудливая игра света.
Горо окинул взглядом простое двухэтажное строение. Судя по всему, «Толстый тануки» и впрямь был обычной харчевней. Зачем же сюда нанимали вышибал? Может, на втором этаже у них был обустроен бордель или игорная комната? Такое вполне возможно. Горо теперь трудно было чем-либо удивить. Ещё пару лет назад он постеснялся бы даже приближаться к подобным местам, но время, проведённое вдали от обители, закалило его. Горо научился закрывать глаза на многое и потому делал свою работу молча и беспрекословно – лишь бы за неё вовремя платили.
Зелёные занавеси в половину человеческого роста лениво колыхались на тёплом ветерке, словно приглашали гостя зайти внутрь и отдохнуть с дороги. Изнутри доносились оживлённые голоса, из чего Горо заключил, что заведение не бедствовало.
Он приподнял занавески и шагнул внутрь. После раскалённой духоты городских улиц харчевня встретила его приятной прохладой и полумраком. У противоположной от входа стены располагалась стойка, где посетители расплачивались за еду, и Горо направился прямиком к ней.
За стойкой сидела плотная и бойкая старушка, голову которой покрывал цветастый платок. Лицо её было загорелым и морщинистым, как маринованная слива, а глубоко посаженные тёмные глаза лукаво блестели, когда старушка улыбалась.
Стоило ей завидеть Горо, как глаза старушки расширились от изумления. Он уже привык к тому, что люди дивились его росту и сложению, и потому давно перестал обращать на это внимание. Но в глазах старушки читалось столь искреннее изумление пополам с восхищением, что Горо стало совсем неловко.
– Проходи, сынок, не стесняйся, – с улыбкой обратилась к нему старушка, отчего возле глаз её пролегло ещё больше морщинок. – Чего тебе принести? У нас сегодня домашняя лапша на солёном бульоне, ты такой нигде в Ганрю больше не отыщешь!
– Прошу прощения. – Горо немного замялся, гадая, как же половчее расспросить старушку, чтобы не обидеть её отказом. – Мне сказали, что я могу поспрашивать здесь о работе…
Старушка с пониманием закивала.
– Да-да, мы в начале недели искали вышибалу. Но подходящего человека уже нашли.
И тут очередной отказ. Горо вдруг осознал, что даже не расстроился – настолько этот исход был ожидаем.
Он собирался было извиниться и уйти, но старушка вдруг вышла из-за стойки и легонько потянула его за рукав.
– Не торопись, сынок. Ты ведь ещё не попробовал нашей лапши!
Она усадила Горо за ближайший стол, а сама скрылась за занавесью из деревянных бусин, которая мелодично зазвенела. Не прошло и пары минут, как старушка вернулась и поставила на стол миску с исходившей паром домашней лапшой.
– Вот, угощайся. За счёт заведения.
Горо разинул было рот, чтобы поблагодарить её и вежливо отказаться от такой щедрости, но с другого конца зала старушку окликнул кто-то из посетителей, и она поспешила к нему.
От лапши исходил просто божественный аромат. От голода у Горо свело живот: он уже и не помнил, когда в последний раз ел досыта. Посчитав, что отказываться от угощения в его положении всё же будет проявлением неуважения, Горо сложил ладони, прикрыл глаза и чуть склонил голову, возблагодарив Владыку за оказанную ему щедрость.