Когда настала пора Эйкити выкладывать карты, взгляд Уми вдруг упал на его правый рукав. Только благодаря этому она увидела, как там что-то зашевелилось. На какой-то миг Уми даже показалось, что в глубине рукава она увидела блеск чьих-то красноватых глазок…
– А ну стой! – воскликнула она, не дав Косому положить последнюю карту. – Покажи-ка, что у тебя в рукаве.
– Вот же приставучая девка! – вскричал Эйкити, метнув на неё злобный взгляд. – Ходишь за мной весь вечер, заглядываешь под руку, и всё-то тебе мало!
Уми не обратила внимания на брань, которая на неё посыпалась. За долгое время работы в игорном доме она и не такого наслушалась.
Эйкити собрался было положить карту на стол, но Уми перехватила его руку.
– Рукав выверни, – процедила она. – Откажешься – и больше я тебя к «Тануки» на пистолетный выстрел не подпущу, понял?
Косой Эйкити осклабился, но перечить не стал. Отшвырнув от себя карты, он по самые плечи задрал рукава своей засаленной рубахи.
– Ну на, любуйся! – Эйкити демонстративно затряс руками, на которых ровном счётом не было ничего подозрительного – только на правом предплечье была вытатуирована замысловатая иредзу́ми, изображавшая какое-то змееподобное существо.
– Опа, Эйкити, ты когда эт успел себе иредзуми набить? – вытаращил глаза противник Косого. До этого он и двух слов связать не мог, а тут даже будто бы немного протрезвел.
– Не твоего ума дело, – процедил Косой. На лицо его сразу набежала тень, словно собутыльник ненароком сболтнул лишнего.
До Уми же постепенно стало доходить, в чём тут дело. Рассмотреть бы только узор получше…
– Эйкити, где же ты сделал такую красивую иредзуми? – вдруг проворковала она, застенчиво улыбнувшись Косому. – Я никогда таких не видела! Дай-ка взглянуть на неё поближе.
Уми довольно лет прожила на свете, чтобы понимать: некоторые мужчины попросту не могли устоять против силы женской улыбки. К тому же ей не раз говорили, что она была красивой, – так почему бы не воспользоваться столь очевидным преимуществом?
Разительная перемена в настроении Уми не насторожила Эйкити: он был опьянён не только дешёвым саке, которым от него разило так, что глаза слезились, но и неслыханной удачей.
Поддавшись обаянию Уми, Косой Эйкити протянул ей правую руку. Уми заметила, как под её пристальным взглядом узор иредзуми немного зарябил – словно наваждение, наложенное на неё, стало рассеиваться.
Уми решила ускорить процесс, и потому крепко ухватила предплечье Эйкити. Она почувствовала, как Косой напрягся.
– Ты чего это удумала? – начал было он, но договорить так и не успел.
Иредзуми под руками Уми вдруг принялась извиваться, словно клубок червей, но она превозмогла отвращение и продолжала всё крепче сжимать хватку.
– Пусти! – услышала Уми чей-то приглушённый голос, который раздавался прямо из-под её рук.
Уми чуть разжала кулак, и из темноты на неё гневно сверкнули два отливавших красным глаза.
Татуировкой на руке Косого Эйкити на самом деле оказался ёка́й.
Сколько Уми себя помнила, она могла видеть их – духов, обитавших по соседству с людьми. Не все из них были маленькими и безобидными, но тот ёкай, которого она сняла с руки Косого Эйкити, явно не представлял для людей никакой угрозы. Это был маленький ящероподобный дух, облачённый в тёмно-зелёное кимоно. Он щёлкал зубками и косился на Уми своими красноватыми глазками:
– Отпусти меня! – снова заголосил дух, но Уми не вняла его мольбам. Сначала следовало выяснить, что он делал в игорном доме вместе с Косым Эйкити.
– Так и знала, что ты жульничаешь! – торжествовала Уми, крепко прижимая к себе духа, чтобы тот и не думал сбежать. Но ёкай, похоже, и не помышлял о побеге – напротив, со всеми удобствами расположился на сгибе локтя Уми и с нескрываемым любопытством принялся наблюдать за разворачивавшейся перед ним сценой.
Как и ожидалось, Эйкити ёкая в упор не видел, хотя его когтистые лапки, обутые в деревянные сандалии, висели чуть ли не перед самым носом Косого. Эйкити же не мог оторвать испуганного взгляда от своей руки, на которой не осталось и следа иредзуми.
– Куда ты её подевала? – он поднял на Уми глаза, полные непонимания. – Что ты сделала с моей иредзуми, приносящей удачу?!
Замешательство, охватившее поначалу Косого Эйкити, быстро сменилось злостью. Лицо его скривилось, словно от сильной зубной боли, и он подался навстречу Уми, будто бы собирался наброситься на неё.
Она отступила на шаг и сунула руку в карман хакама, где в кобуре дожидался своего часа револьвер, но извлечь оружие так и не успела. Между ней и Эйкити вдруг вырос Ёсио.