В толпе раздался визг. Несколько женщин упали в обморок. Остальные, казалось, оцепенели, не зная, убегать или кидаться на Брэддока, все еще стоявшего на трибуне с окровавленными ножницами в руках и бессмысленно смотревшего на растафарианца.
— Сукин сын! — отрывисто сказал негр и бросился вперед.
Брэддок сделал шаг в сторону и соединил два острых лезвия на шее противника. Он давил на них с дикой силой: лезвия рассекли мышцы, гортань и достигли позвоночника.
Из шеи растафарианца ударили две красные струи: лезвия перерезали сонные артерии.
Издав крик ликования, Брэддок еще сильнее сжал ножницы, и позвоночник негра хрустнул. Тот висел на ножницах, которые держал в руках Брэддок, неизвестно откуда взявший силы. Кровь из шеи негра заливала политика, но он не обращал на это внимания и победоносно закричал, когда отделилась голова его противника. Она взлетела вверх под напором крови, тогда как тело упало на сцену и задергалось.
Голова покатилась и застыла, уставившись незрячими глазами в небо, из обрубка шеи лилась кровь.
Часть толпы рассеялась, кто-то окружил сцену, но ни один не рискнул приблизиться к Брэддоку.
Государственный деятель опустил ножницы, дыхание его замедлилось. Он стоял неподвижно, как затерявшийся в толчее ребенок. Потом подняв окровавленную руку, он закрыл ею глаза. Когда он вновь открыл их, выражение гнева на его лице сменилось беспредельным ужасом. Он взглянул на обезглавленный труп у своих ног, потом на Джулиана Хэйеса, который покачивался взад и вперед, схватившись за живот.
Подняв ножницы, Брэддок пристально посмотрел на покрывавшую их липкую жидкость и заметил ее на своей одежде.
Он бросил ножницы и, шатаясь, побрел прочь. Лицо его было бледным и измученным.
Где-то вдали он услышал свист полицейской сирены.
Ярко светило солнце, но он дрожал от страшного холода, никогда не испытанного им прежде.
Джеральд Брэддок еще раз взглянул на кровавое зрелище, и его вырвало.
Глава 44
Часы показывали пять минут седьмого, когда Келли подъехала к дому Блейка. Не увидев его машины, она решила, что его нет дома, и беспокойно забарабанила рукой по рулю. Потом подумала, что машина Блейка в гараже, вылезла и, прихватив с заднего сиденья две газеты, торопливо пошла к двери дома.
Солнце медленно садилось, но воздух по-прежнему сохранял дневной жар. Келли чувствовала, что блузка прилипла к ее телу. Дорога была трудной и извилистой, особенно, когда она ехала по Лондону, и теперь, испытывая облегчение от того, что поездка закончилась, она постучала в дверь Блейка.
Она ждала, но ответа не было.
Келли постучала еще раз и услышала внутри дома какое-то движение. Дверь открылась, и она увидела Блейка.
— Келли! — просиял он. — Какой сюрприз! Входи. — Он пропустил ее внутрь, удивленный ее возбужденным и взволнованным видом.
— Что-нибудь случилось? — спросил он, заметив серьезное выражение ее лица.
— Ты сегодня читал газеты? Или смотрел телевизор?
Блейк изумленно покачал головой.
— Нет. Я сегодня обедал со своим издателем, а вернувшись домой, взялся за работу, так что не успел заглянуть в газеты. А что?
Она показала ему две газеты с броскими заголовками.
Он прочитал первый: «АКТРИСА УБИЛА РЕБЕНКА».
Блейк посмотрел на Келли.
— Прочти другой, — сказала она.
«ИЗВЕСТНЫЙ СОТРУДНИК ТЕЛЕВИДЕНИЯ ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ».
Под заголовком была фотография Роджера Карра...
Писатель вновь заглянул в первую статью и заметил имя Тони Ландерс.
— О Господи! — пробормотал он, присаживаясь на подлокотник кресла. — Когда это произошло?
— Вчера ночью Роджера Карра нашли у него дома с трупом девушки, — сказала Келли. — А на день раньше Тони Ландерс убила ребенка. В статье говорится, что это был ребенок ее подруги.
Блейк нахмурился и быстро просмотрел статью.
— Это еще не все, — заметила Келли. — По дороге из института домой я включила радио. Ты помнишь Джеральда Брэддока?
Блейк кивнул.
— По радио сообщили, что сегодня во второй половине дня он сошел с ума и убил двух человек.
Писатель вскочил и включил телевизор.
— Сейчас могут что-нибудь сообщить об этом по телевизору, — сказал он и стал нажимать кнопки, пока не нашел нужный канал.
— ...сегодня мистер Брэддок. Министр культуры находится сейчас в вестминстерской больнице под наблюдением полиции, где его вывели из состояния шока. Ему будет предъявлено обвинение. — Диктор продолжал монотонно читать новости, но Блейк, казалось, не слушал его больше.
— Вывели из состояния шока? — возмутилась Келли. — Довольно странно, не так ли? Разве убийцы впадают в состояние шока, совершив убийство?
— Хотел бы я знать, — вздохнул Блейк. — Я знаю меньше, чем ты. — Он снова заглянул в газеты. — Насколько я понял, Тони Ландерс и Роджер Карр ничего не помнят о совершенных ими убийствах, хотя их обоих обнаружили вместе с их жертвами.
— То же самое было с Джеральдом Брэддоком, — добавила Келли, — только там были свидетели.
— Трое почтенных людей ни с того ни с сего вдруг совершают убийство, — пробормотал Блейк. — Все они не помнят, как совершили его, и между всем этим нет никакой связи.
— Есть связь, Дэвид, — возразила Келли. — Все они были на сеансе в ту ночь.
Они ошеломленно посмотрели друг на друга, затем Блейк поднялся и взял трубку телефона. Нажимая кнопки, набрал номер.
— Извините, могу я поговорить с Филиппом Кемпбеллом? — спросил он, с нетерпением ожидая, когда его соединят.
— Привет, Дэвид! — сказал шотландец. — Тебе повезло, я как раз собирался уходить.
— Фил, выслушай меня, это важно. Тебе говорят что-нибудь имена: Тони Ландерс, Роджер Карр и Джеральд Брэддок?
— Конечно! Тони Ландерс — актриса, Карр — интервьюер, а Брэддок — государственный деятель. Ну что? Я угадал?
— В течение последних двух дней каждый из них совершил убийство.
На другом конце провода наступила тишина.
— Фил, ты меня слышишь? — спросил Блейк.
— Да! Черт возьми, Дэвид, что ты такое говоришь?
— Об этом сообщили газеты и телевидение.
— Но я знаю Брэддока, — с удивлением проговорил Кемпбелл. — Он не то что убить кого-то, он пер... ть не может без посторонней помощи.
— Это произошло сегодня, — добавил Блейк и рассказал, что случилось с Тони Ландерс и Роджером Карром. — Никто из них не помнит, что сделал. Они были словно в каком-то трансе. В своей книге я рассматривал возможность бессознательной реакции на внешний раздражитель...
Кемпбелл перебил его.
— Если ты хочешь подтвердить тремя случайными убийствами то, о чем пишешь в своей книге, нам с тобой больше не о чем говорить, Дэвид, — буркнул шотландец.
— Но согласись, что такая возможность существует!
— Нет! Это предположение еще более нелепо, чем те, которые ты уже выдвигал. Звони, когда у тебя будут конкретные доказательства.
Блейк тяжело вздохнул и бросил трубку.
— Что он сказал? — тихо спросила Келли.
Писатель промолчал. Он смотрел мимо нее на газетные заголовки:
«АКТРИСА УБИЛА РЕБЕНКА»
«ИЗВЕСТНЫЙ СОТРУДНИК ТЕЛЕВИДЕНИЯ ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ»
Заходящее солнце, будто кровь, окрасило небо в темно-красный цвет.
Глава 45
Когда Филипп Кемпбелл вошел в гостиную, воздух был пропитан приятным запахом жареного мяса.
Телевизор был включен, а звуки, доносящиеся из открытой двери кухни, говорили о том, что там кто-то хозяйничает. Он сделал несколько шагов в направлении кухни, запах мяса манил его, как нектар пчелу. Он остановился у двери и улыбнулся. Спиной к нему стояла его дочь, деловито рассматривая градусник на плите. Длинные, рассыпанные по спине черные волосы доставали почти до пояса джинсов, обтягивающих ее широкие бедра. Ее длинные ноги были довольно стройными. На ней был просторный свитер с рукавами до локтя; она сама связала его, когда в университете не было занятий. Она всегда приезжала на каникулы домой, но на этот раз ею руководило не только желание побыть с родителями, но и чувство долга.