Выбрать главу

- Мистер? - услышал он обращение, повторившееся уже не один раз, и встрепенулся. Моргнув, он опустил взгляд на полицейского.

- Д-да… Я видел… я видел, как… кэб переехал эту леди. – пробормотал он, хоть и не слышал вопроса. Он вяло жестикулировал и, в итоге, сумел-таки указать на погибшую пальцем. - Она просто стояла здесь, и я... знаете, я понятия не имею, зачем она это сделала. Она просто... стояла и смотрела, она ждала, и эти лошади.. - он поглядел на брата погибшей и замолчал, смущенный его безразличным взглядом. - Я сочувствую вашей утрате, но ничем не могу помочь, простите меня.

- Я едва ли рассчитывал на вашу помощь. - с выдохом произнес в ответ Джонатан. Его темные глаза изучали лицо художника. - Впрочем, я мог бы попросить вас проехать с нами в участок, если...

- Боюсь, вам просто необходимо проехать с нами. - перебил Джонатана полицейский.

- Конечно. - Дориан вспомнил, что все это время у него в руках был зонт, но, стоило ему об этом подумать, как тот выскользнул из его ладони, падая прямо в лужу крови. Поднимать его он не решился и остался в том же положении, продолжая глядеть на полицейского, и тот, несколько смущенный странностью Дориана, предложил обоим джентльменам место в кэбе.

...

Полицейский участок едва ли был тем местом, где Дориан желал бы находиться. Он так и не смог внятно выразить свою мысль, и показания его, как свидетеля, вряд ли чего-то стоили. Нетерпеливо поглядывая на часы, художник всеми силами пытался приблизить момент завершения этого долгого и ни к чему не приводящего допроса.

Стрелки часов двигались невыносимо медленно, и звук, с которым отсчитывались секунды, проникал внутрь мозга и становился назойливым и болезненным, как мигрень. Дориан потирал руки, ощущая под пальцами тонкий едва кровоточащий порез, оставленный Джиной в память об их коротком разговоре.

Он разглядывал эту алую ломаную линию, и в голове его возникали картины едва ли реальные, едва ли из тех, что способны родиться в мозгу душевно здорового человека. В какие-то минуты он ощущал, как проваливается в поверхностный сон, и тот затягивает его в свои фантастические глубины.

Разговор полицейского с Джонатаном задался неудачным. Тот так мало знал о собственной сестре, что едва ли мог быть полезен в этом деле, и, ко всему прочему, проявлял явное безразличие к ее внезапной смерти. Не страшась подозрений на собственный счет, он недвусмысленно намекал на то, что отношения у него с сестрой не складывались. Он также высказывался весьма скептически о предполагаемом убийстве и признавал произошедшее случайностью, ведь это не редкость, когда взмыленные лошади, подгоняемые спешащим кэбменом, насмерть затаптывают в тумане пешеходов. Но Дориан держался другого мнения, хоть и понимал и принимал во внимание здоровый скептицизм Джонатана – ведь тому не удалось застать короткого и пугающего до дрожи разговора с этой странной особой, этим (едва ли это слово исчерпывает весь ужас, вселяемый Джиной) демоном.

Дориан возвращался к ее словам снова и снова, и каждый раз находил в них все меньше смысла. Картины, рождающиеся в его голове, не могли объяснить того, что оставляла она за звуком своего голоса.

На мгновение закрыв глаза, Дориан вообразил себе картину: Джина, стоящая посреди пустого поля, под сизым небом, где ни один луч солнца не пробивается сквозь толщу облаков, а другом конце поля – он. Вокруг так пусто, словно мир едва родился, словно поверхность его едва остыла. Где-то вдалеке бродят тени, очертания людей. Дориану они едва заметны, но Джина, Джина видит каждую клетку их кожи, каждую вену под тонкой оболочкой. Но они где-то там, а он, Дориан, рядом. И он особенный. Он — мрамор, готовый превратиться в скульптуру. И Джина берется за инструменты, желая вскрыть его сознание и отколоть от него все лишнее. И он сам делает шаг навстречу. Послушный, как трава, сгибаемая порывами ветра, он поддается ее воле. И небо над ними расчищается, и в его глубине возникают очертания далеких планет. Так близко, так запредельно близко, и он чувствует ароматы иной земли, и слышит звуки иных голосов.

Из глубин реальности до Дориана донесся голос Джонатана – мерный, выдержанный, приятно низкий. Он прощался с полицейским.

Дориан открыл глаза. Он выскользнул из участка вслед за Джонатаном, двигаясь изящно и быстро, как и всегда, но совершенно не чувствуя своего тела.