Все было словно в тумане. Тэниш чувствовал себя таким беспомощным из-за какой-то простуды. Отчего на его лице не спадала раздраженное и злое выражение лица. Ему хотелось отмотать все назад и удержать себя от необдуманного действия. Он ловил себя на мысли что предпочел бы Люцию рядом, чем наставницу Корентайн. Также в голове стали проскакивать воспоминания из детства, когда он таким же образом простудился из-за собственной глупости и неосмотрительности служанки, что должна была присматривать за ним.
— Простите… — пробормотал несвязно Тэниш. — …только отцу… не говорите… Вам же… достанется… из-за меня…
Глам лежал почти неподвижно и голос постепенно охрип и хотел сорваться в кашель. Чай с медом помог, ведь, возможно, еще чуть-чуть и он начал бы полноценно кашлять. Слова же он стал повторять, несвязно и с нотками тоски. Видно глам стал бредить. Перед Тэнишем же уже был не лагерь, а его комната. Одинокая кровать по центру и минимум мебели вокруг. Большие окна зашторены и лучи дневного солнца не касались и края кровати. Рядом же была служанка, можно сказать нянька для еще маленького маркиза. Ледняя прогулка по заднему саду их большого дома закончилась тем, что мальчишка сорвался с места и решил пройтись по краю большого фонтана. Легкое тельце ребенка просто сдуло резким порывом ветра и мальчишка упал в воду. Служанка та не была виновата, но она должна была следить за ним. Из-за того что Тэниш заболел служанка была строго наказана. Глам ее больше не видел с того дня. От чего чувствовал себя виноватым и видно после того случая старался не вытворять необдуманных вещей уже в те годы.
— Только… не говорите… отцу. — продолжал бредить брюнет.
Глама не переставало лихорадить. Он вяло пытался оттолкнуть наставницу еще тогда, когда та подкладывала ему грелки под спину. Сон шел тяжело. По лицу было видно, что Тэниша не отпускала температура, а его дыхание было ненормальным и шумным.
***
Состояние рекрута ужасало, но его можно поправить, чем и занималась Корентайн. Разговоры про отца сначала показались ей странными, но потом до сознания дошло, что глам просто начал бредить.
— Не говорить твоему отцу? Больно я его боюсь, да и моей вины тут не было. Будто бы я не смогу защититься от него, глупый.
Девушка перед сном снова сменила ему повязку и получше укрыла, погладив по голове. Ночью она просыпалась, периодически меняя грелки и повязку. Утром крылатка вновь проверила состояние Тэниша, пока тот ещё спал.
— Не думала я, что придётся побыть твоей мамочкой на самом деле. Но ничего, хоть опыт в будущем будет, когда дети появятся.
На некоторое время глама пришлось покинуть, чтобы провести утреннее занятие по полётам. Наверное, это была самая спокойная часть их трудовых дней. Хоть наставница и повышала голос, когда отдавала приказы или делала выговор, но по сути своей рекруты летали в своё удовольствие. На завтраке Корентайн вновь не появилась, поспешив к больному.
— Будешь брыкаться — свяжу руки и дам ложкой по лбу. Сиди тихо и жуй, ты же хороший мальчик? Или мне тебя в угол положить? , — с иронией сказала она, протягивая ложку к его рту.
Кормление рекрута велось тщательно и без спешки, ведь его состояние пока трудно назвать хорошим. Принимая пищу, девушка и не сразу заметила, что в палатку заглядывает Люц, с любопытством изучая друга.
Она быстро убрала голову, когда Корентайн только обратила на неё взгляд. Сейчас разгневанная девушка колотила по Маркусу ладонями и даже один раз укусила.
— Он живой! Тэниш просто заболел, уберите быстро лопату, пока наставница не увидела, иначе она нас самих закопает.
Мужчины удалились уже в более весёлым состоянии, подшучивая над Маркусом, который чувствовал вину перед дурном. Люц же вернулась в палатку к наставнице и поклонилась.
— Леди Драгоил, я хочу вам помочь с уходом за ним. Вдвоём мы лучше справимся, — с улыбкой на лице, выдала она.
— «Он живой»?! Значит, вы думали, что Тэниш помер?.. И кто автор гениальной мысли?
— Маркус… — покраснев и отводя взгляд, ответила девушка.
Корентайн засмеялась, протягивая ей посуду, которую Люц тут же поспешила унести. Ураган же продолжила смеяться, поглядывая на Тэниша.