— Андрей Владимирович, — в конце попросила Даша, — ну, пожалуйста, поговорите с ними, пусть они разрешат мне тренироваться. Я ведь без тенниса больше не смогу, мне теперь в жизни ничего другого не надо.
Кротов положил свою огромную руку на ее голову и тихонько погладил.
— Да, поговорить надо, — задумчиво произнес он. — Сегодня у нас суббота, вот в понедельник с утра приеду и пойду к твоим директору и страшному завучу.
Даша отчаянно замотала головой.
— Андрей Владимирович! В понедельник меня, может быть, и не будет уже там, может быть, меня увезут.
— Куда увезут? — изумился Кротов.
— В колонию, — еле слышно вымолвила Даша.
— В какую колонию?
— Для несовершеннолетних преступников.
— Это еще что такое?! — голос Кротова сорвался.
И тут Даша рассказала ему все, ничего не утаив. О том, как они с Ленкой имитировали пожар, как ее подруга в мусорном баке нашла кусок старой автомобильной покрышки, чтобы дыму было побольше, как приехали пожарные и как, благодаря всему этому, она сумела выскользнуть незамеченной и прибежать к нему.
Кротов был поражен. Долго не мог вымолвить ни слова. Затем встрепенулся.
— Вы что сумасшедшие?! Вы что не знаете, что при пожаре не меньше огня, а, может быть, даже больше, опасен дым? Ведь от окиси углерода легко задохнуться, сколько детей могло погибнуть! Идиотки!
Кротов почти кричал, он так разволновался, что не заметил перемен в поведении Даши. Ее плечи содрогались от рыданий. Она понимала, что теперь все кончено. "Прощай теннис! Прощай Кротов! Разве станет он иметь дело с отпетой уголовницей, которая чуть не загубила сотни детей. Эх, Ленка! Говорила же я ей, но поддалась на ее уговоры, потому что так снова хотелось сюда!" — в отчаянии корила она себя.
— Слушай, перестань реветь! Директор сейчас там?
— Там, — сквозь всхлипывания пролепетала Даша.
— А завуча, как думаешь, нашли?
— Может быть, не знаю.
— Ладно, вставай, поехали, ехать надо сейчас. Эй, Миша, Анюта пришла? Позови ее ко мне.
С заднего корта прибежала стройная женщина лет двадцати пяти.
— Анюта, остаешься за старшую, мне сейчас нужно уехать, когда вернусь, не знаю. Будет подходить народ, расставляй их, как я, по парам на половинках кортов. Старайся более опытного ставить с менее опытным, ну, вобщем, сама все знаешь. Да, новичков веди к стенке и показывай им первые движения, а “чайники” пусть играют между собой на четвертой площадке. Ну все, пока.
Кротов подтолкнул заплаканную Дашу к машине и открыл переднюю дверцу.
— Полезай быстро, у нас с тобой сегодня много дел.
Даша села, успев заметить на заднем сидении гору сломанных ракеток, мотки струн, корзинки, наполненные истертыми мячами. Все было свалено в гору и лежало в полном беспорядке. Мотор завелся только с третьей попытки, и видавший виды "Запорожец", надсадно урча, устремился вперед.
Глава 9
Когда они вышли из машины, к запертой калитке подбежал охранник дядя Коля. Обращаясь к Кротову, он заговорил быстро и возбужденно:
— Спасибо, что вы ее привезли. Представляете, за последние две недели уже второй раз сбегает, никакой управы на нее не найти. У нас тут пожар случился, так она чертовка воспользовалась тем, что для пожарных открыли ворота, и только ее и видели. Вы где ее нашли?
Кротов проигнорировал вопрос и спросил сам:
— Директор на месте?
— Вы, из милиции? А то давайте девчонку, я сам ее до начальства доведу.
— Нет, это сделаю я, — отрезал Кротов. — Отпирайте калитку, не будем терять время.
Его решительность и лаконичность возымели действие — замок противно скрипнул. Кротов, придерживая Дашу за плечо, широкими шагами направился к зданию. Не поспевая за ними, сзади семенил охранник. В вестибюле навстречу им вышла дежурная.
— Проводи их к директору, — не то сказал, не то приказал дядя Коля.
— Ну, ты, Дашка, доиграешься! — всплеснула руками растерянная дежурная. — После пожара всех стали пересчитывать, тебя не досчитались и начали искать.
Что-то еще бормоча себе под нос, она повела их по длинному, неярко освещенному коридору, который заканчивался массивной резной дверью.
Кабинет директора был просторным, но производил странное впечатление. Добротная мебель, казалось, стоит не на своих местах, книги и множество толстых папок разбросаны повсюду беспорядочными кучками, а одинокий фикус с поникшей листвой печально склонился в углу, он явно был здесь никому не нужен.