Было тихо. На дороге вдалеке проехала грузовая машина.
«В Судак?» — Денисов не представлял карту здешних мест.
Зелень поселка уходила в воронку, пропадала среди гористых складок, профиль Волошина виден не был — лишь щербатые, отмеченные желтизной и ржавчиной камни-монолиты.
Денисов сел рядом с одним из них, достал рукопись, поправил загнувшийся в середину лист.
«Перст судьбы — он племянник…»
Теперь Денисов мог уточнить дату ночного знакомства Ланца с неизвестным.
««Наши завтра уезжают», — сказала Ширяева. Это случилось накануне отъезда вдовы Роша из Коктебеля…»
Он оглядел местность. Вокруг была та же клочковатая растительность, что и на горе у кладбища, — невысокая, отстоящая друг от друга полынь; все сухое, чаще колючее, не вызывающее желания коснуться.
Вдалеке, на дороге, в низине, остановилась легковая машина, Денисову показалось, кто-то вышел:
«Может, Роша с родственником? Решили проститься с окрестностями?»
Рукопись по-прежнему притягивала его — бесхитростное описание содержало некую оперативную информацию.
«Ты выдумал сказку о людях, которые живут легко и беспечно, Ланц, — говорит Анастасия, — и не можешь понять, что их нет или почти нет. Я, во всяком случае, к ним не принадлежу. Всю жизнь я либо училась, либо работала. Как все. Это все — результат твоей фантазии, миф, который ты создал в детстве. Эти люди отличаются от тебя тем, что умеют себя подать, коммуникабельны… Мой отец говорил: «Если человек не уважает себя, его и другие не уважают…»»
Внимание Денисова привлекли голоса — большая группа отдыхающих оккупировала вершину, готовилась фотографироваться. Прежде чем начался самый крик, Денисов перелистнул еще несколько страниц.
«— Что? Что надо? — Я подошел, когда он уже сидел в машине. Высокий, выше меня. В очках. Мне показалось, он напуган…»
Экскурсанты трижды прокричали «ура!», замахали руками. В этот момент их запечатлел объектив. Группа сразу рассыпалась. Денисов поднялся:
«И все-таки надо его искать в автокемпинге… Что-то я не учел, когда приходил туда. Машина могла стоять только там…»
Под объявлением о регистрации аквалангов и резиновых лодок вахтер автокемпинга объяснялся с водителем «Запорожца»:
— Без оформления принять машину не можем. Ни на минуту… — Это был не отставник, с которым Денисов познакомился накануне, другой — моложавый, в майке универсиады. Но говорил он абсолютно то же: — Нельзя!
— Нам же ненадолго! — немолодая, в темных очках женщина — водитель «Запорожца» — вздохнула. На заднем сиденье дремал мужчина, должно быть, провел ночь за рулем.
— Свет оставят в машине, дверцы не прикроют, — ворчал вахтер. — А спрос-то с нас!
— Нам на час всего!
Дремавший на заднем сиденье мужчина уточнил:
— На полтора часа.
«Запорожец», как и его владельцы, явно нуждался в уходе — заднее стекло забросало глиной, диски колес, бампер — все было в грязи.
Из домика администрации кто-то вышел, вахтер подошел к окну кассы.
— Здесь погода все время такая? — спросила у Денисова женщина за рулем.
— Жара. Вы откуда? — Денисов не уходил, ждал, чем закончатся переговоры.
«В сущности, тому человеку, который поднимался в ту ночь к даче Роша, тоже надо было пристроить свою машину совсем ненадолго…»
— Мы из Мелитополя. По дороге такой ливень захватил…
«Тот, с Мелитополя… — подумал Денисов, — что покупает у Роша ее дачу, возможно, сейчас тоже где-то здесь, и его машина, возможно, тоже в глине».
За забором в палаточном городке для машин вдоль длинной стойки с общественным умывальником бегали дети.
Вахтер наконец освободился.
— Что с вами делать… Если только на час…
Денисов отошел, не желая мешать дальнейшему развитию событий.
— Самое большое два часа! — Женщина достала кошелек.
— Вот там поставьте. — Вахтер незаметно показал на асфальтированную площадку между домиком администрации и шоссе.
«Понятно», — подумал Денисов.
Женщина уже выводила свою заляпанную ливнем машину на нейтральную полосу.
«Здесь он и оставлял машину, пока поднимался к даче Роша. Здесь, когда к нему подошел Ланц, он и дал объяснение, которое в тот момент опрометчиво посчитал убедительным».