«Дом», «дача», «деньги» — понятия эти были больше из его обихода — старшего группы по борьбе с кражами и руководителя группы захвата, чем такие, как «дефицит престижности» или «комплекс неполноценности», с которыми он постоянно сталкивался в связи с делом Ланца.
Осторожно, убедившись, что его никто не видит, он поднялся на киловую гору, к даче. Здесь было тихо и знойно. Внимание Денисова привлекли стрекозы. В огромном количестве они с шумом метались по сторонам.
Внизу, у спасательной станции, несколько цыганок рекламировали свой традиционный товар — румяна, тушь, знакомство с обозримым будущим. Клиентов явно хватало. Наступал обеденный час, от кафе до забора тянулась очередь.
В доме Роша, напротив, движения не чувствовалось, залитая солнцем площадка у входа была пуста. Обстановка была знакомая: ржавый якорь, фонарь. Кое-где на деревьях виднелись желтые плоды, по цвету напоминавшие абрикосы. В соседней даче на балконе красилась женщина, она не обратила на Денисова никакого внимания. С моря, от Карадага, шел катер — красный с белым.
Денисов осторожно спустился во двор, обогнул дом. Машины на месте не было. Роша все еще не вернулась из поездки. Под деревьями, где рядом с дорожкой ржавело несколько металлических кроватей, висел гамак. Дерево, которое Денисов сверху принял за абрикосовое, оказалось в действительности яблоней.
Он приоткрыл дверь в мастерскую.
«Тиски, акваланг. Якорь. Еще один… Ланц в рукописи только раз упоминает дом. Выходит, ни разу не спускался к даче! Именно Волынцева дача и миллионы старухи Роша никогда не интересовали!..»
Свисавшие канаты у входа напоминали свалявшуюся шерсть грязно-белого пуделя.
Одно из окон, выходящее в сад, оказалось забранным металлической решеткой. Против окна виднелись книжные полки. Денисов рассмотрел несколько старинных, с золочеными обрезами томов Брокгауза и Ефрона, на столе деревянную шкатулку. Боковые стены скрывали тяжелые шторы.
«Видимо, это комната художницы… — подумал Денисов. — Возможно, в ней есть старый тяжеленный сейф, ключ от которого она всегда носит с собой…»
Он отошел от окна. Синие, шире обычных, тела трепещущих стрекоз мелькали на солнцепеке.
«Непонятная активность…» — подумал Денисов.
Он нажал кнопку звонка — пронзительный звук повис в пустом доме, звонок работал идеально.
Терраса заканчивалась площадкой, Денисов подтянулся, забросил ноги, через секунду уже стоял наверху. Его внимание привлекла застекленная веранда.
«Интересно, где родственник Роша хранит коллекции? — подумал Денисов. — И был ли среди его трофеев пистолет испанского производства?»
Приглядевшись, он увидел внутри двери, по одной с каждой стороны помещения. В простенке между ними висели старинные большие часы, рапира, а выше — два скрещенных пистолета, похожих на дуэльные.
«Ночью все здесь будет выглядеть иначе… — подумал Денисов, отходя, мысленно расставляя вокруг ориентиры. — Все по-другому».
Заостренным носом дача словно правила в море, площадка напоминала открытую палубу, здесь тоже был якорь. Корабельная цепь, снасти.
Внизу, как и накануне, у пункта с пожарным инвентарем кружили добродушные псы; посудомойка несла к свалке очередную стопу битых тарелок.
Пожарный багор, упоминавшийся в записках Ланца, был на месте.
Денисов спустился на писательский пляж. Под навесом, в тени, было много свободных мест; не снимая сорочки, он присел на топчан.
Даже тут было полно взволнованных стрекоз, он никогда не видел их в таком количестве, они метались, как потревоженный осиный рой.
«Важные события внутривидовой жизни или предчувствие перемен? — подумал Денисов. — Может, активность солнца?»
Люди вокруг, напротив, вели себя спокойно. Рядом сосед массировал шейные позвонки. Две молодые девушки в купальниках шептались о чем-то тихо-тихо с внешне безразличными лицами. Надо было быть глухонемым, чтобы что-нибудь понять, читая по их губам, как с листа. Но они понимали и старались не смотреть на двух ожидавших их парней в джинсах и майках «Мальборо». Те тоже совещались. Вся их тайная жизнь шита была белыми нитками.
— Добрый день. — Денисов поднял голову. Веда была не одна, с привычной компанией. — Не возражаете, устроимся впереди вас?
На пляже было полно мест, но Веда оказала ему честь. Была ли в том благодарность за то, что страхи, которые пришли с ним, мгновенно рассеялись? Дань ли профессии, диктовавшей образ жизни, отличный от всех?