Он ни в чем не заподозрил Денисова.
Оперуполномоченный позволил себе быть менее осторожным:
— Дача понравилась мне. Я видел ее с киловой горы. На одном из окон решетка. Художница, должно быть, хранит там картины…
— Решетка на окне? — Мацей удивился. — Впервые слышу.
— А на дверях новый звонок… Странно, что, собираясь уезжать, хозяева заменяют звонок!
— Я и не заметил, что он другой. Зато заметил, что, когда Сусанна читала волошинское «…судьбой и ветрами изваян профиль мой…», голос ее задрожал. Она едва не заплакала.
Оперуполномоченный понял:
«Бесполезно расспрашивать поэта о миллионах вдовы…»
Он вспомнил Брэдбери — землянин и марсианин встретились на ночной пустынной дороге. «Куда вы едете?» — спросил землянин. «На праздник. Там, у канала. Прошлую ночь я провел там». — Марсианин показал рукой, землянин взглянул и увидел руины: «Но город мертв много тысяч лет!» — «Мертв? Я ночевал там вчера…» — Смотрите, колонны разбиты…» — «Разбиты? Я их отлично вижу в свете луны. Прямые, стройные…»
Так было и с нами.
— Начальник еще не звонил, — объявил дежурный, когда Денисов вернулся. — Междугородная тоже молчит.
После составления протокола Рогова поместили в кабинет участкового, под охрану. Задержанный спал, привалясь спиной к стене.
Молоденький сержант, знакомец Денисова, сидевший напротив, шепнул:
— В поселке ни разу его не видел!
Денисов оставил их вдвоем, вернулся к дежурному.
Объявилась междугородная:
— Москву заказывали? Даю… — Москву дали раньше Донецка.
— Переключите на начальника! На кабинет Лымаря! — Там, за двумя дверьми, Денисов мог говорить без помех.
— Слушаю… — Денисов узнал голос помощника дежурного, Сабодаша за пультом в Москве не было.
— Денисов говорит. Из Планерского… — Он продиктовал: — «Рогов Вячеслав Николаевич…» Проверь при мне. Сейчас. Нет ли его во всесоюзном розыске…
— Постараюсь.
Денисов слышал, как помощник неторопливо набирает номер центрального адресного, объясняется на коммутаторе:
— «Рогов…» — «Роман», «Ольга»… Из Донецка… Ничего нет! — крикнул он через пару минут. — Не разыскивается. Все?
— Пока да.
Денисов походил по кабинету. Донецк дали не сразу.
Разговор почти полностью повторился:
— Прошу проверить: «Рогов…»
Дежурный в Донецке записал данные, быстро — быстрее, чем на родном вокзале, — связался с картотекой: выдал ответ:
— Прописан, работает. Все в порядке. Материалами не располагаем.
— Из розыска там никого с тобой радом? — поинтересовался Денисов. Рассказывать о своих неясных подозрениях следовало только розыскникам — память их была организована особым образом.
— Из розыска? Нет.
— Не дежурят?
— На происшествии. Скоро будут.
— Когда вернутся, пусть свяжутся с Планерским. Вот телефон…
Около часа ночи вернулся Лымарь. Он привез с собой двух мужчин, одинаково жилистых, уже в годах, упрямых и неулыбчивых. Денисов понял: оба имели отношение к машине, поставленной у автокемпинга.
— Товарищ майор! — Дежурный вскочил. — За время дежурства…
Начальник милиции махнул рукой. Вместе с Денисовым и вновь прибывшими прошел в кабинет.
— Это братья Севаковские. — Лымарь представил обоих вместе. — Пенсионеры… Сергей Александрович и Петр Александрович… — Он не уточнил, кто есть кто. Жестом пригласил усаживаться. — Будьте как дома. Не забывайте, что в гостях…
Дурашливая присказка содержала некое предостережение, грубоватый намек — так, во всяком случае оценил Денисов.
Лымарь ничего не говорил зря.
— Капитан Денисов, Московское управление внутренних дел на железнодорожном транспорте… — Лицо его, как и в день знакомства, выражало ту же обманчивую приветливость.
При своей внешней похожести, оба брата сильно разнились в одежде и манере поведения.
— Очень приятно, — сказал один из них — в светлом костюме, в галстуке; он опирался на тонкую, с тяжелым набалдашником трость.
Второй — в затрапезном плаще, в кепке — молча кивнул. Он выглядел более угрюмым, малоразговорчивым.
Тем не менее Лымарь обратился именно к нему:
— Вы живете в Курортном. С дочерью и зятем… — Он одной фразой пересказал содержание начатого в дороге разговора. — У вас машина.
— «Жигули», 18–17.
— Где она? — Лымарь взглядом пригласил Денисова к разговору.
— Дал одному человеку, — Севаковский отвечал неохотно. — Съездить на пару дней в Симферополь. К приятелям.