— Мы оба ушли, Слава один остался в комнате. Неожиданно мне пришлось вернуться — забыл полотенце. Я видел, как Слава рылся в рукописи. Что мог он там искать?
— Еще минуту, — попросил Денисов.
— Пожалуйста. Как там погода, в Коктебеле? Купаются?
— Да, но сейчас, похоже, погода сильно испортилась… Эссе Ланца… Простите, Волынцева. «Признания Прекрасной даме»… Как они в смысле объема?
— Страниц пятьдесят — шестьдесят…
«У нас, выходит, меньше половины!..»
— По-вашему, Волынцев и Слава раньше знали друг друга?
— Думаю, нет. Я понял, что Слава входил в ту же компанию писателей, что и она…
«Думаю, да», «думаю, нет»… — Денисову показалось, что он исчерпал запас точных сведений. — Надо заканчивать».
Он спросил еще:
— Может, вы знаете и других их общих знакомых?
— Одну, пожалуй! Я забыл об этом, когда допрашивали… — Сутыгин надсадно закашлялся. — Старуха, известная художница! Она живет в Коктебеле…
— Роша?
— Фамилии не помню. Дача недалеко от спасательной станции…
«Роша», — подумал Денисов.
— Саша говорил мне, что он собирается посетить ее вместе со своим новым знакомым…
Концу разговора мешали посторонние включения — это на коммутаторе оперативной связи в Москве, через который шел разговор, кто-то несколько раз нетерпеливо снимал трубку.
— Алло! — Едва Сутыгин простился, крикнул Сабодаш: — Ты искал меня? Живой?
В отличие от других дежурных, Антон никогда не спал ночью и к утру только лучше себя от этого чувствовал.
— Да. Работы много?
— Полно. Я только что вернулся с линии. У тебя там какой час?
— Как и в Москве.
— Понятно. Ты чего-то хотел?
— Срочное дело… Найди ключ от кабинета, в котором занимается Королевский. Он в Харькове. Ключ где-то в дежурке.
— Знаю.
— В шкафу висит костюм, который был на погибшем. В целлофане.
— Так.
— Новый, синего цвета.
— «Вест-Берлин». Карманы зашиты.
— Все, кроме заднего. Вызови из дома эксперта… — Денисов почувствовал, что Антон приуныл на том конце провода. — У него в сейфе пистолет «пума», из которого произведен выстрел… Пока машина ходит за экспертом, позвони Кравцову, он приедет на своей. Надо провести следственный эксперимент. Входит ли «пума» в задний незашитый карман брюк. Понимаешь?
— Значит, все-таки убийство? Ты разгадал! — За всю их совместную службу Сабодаш в нем ни разу не усомнился.
— Думаю, да. И еще! Антон!
— Все, что скажешь!
— Поставь пленку. Ту, что мы утром тогда записали…
— «…Все знает носильщик. Жетон 46»?
— Да! Хочу еще раз услышать…
Последним в серии звонков был вызов из Харькова. Звонил Королевский:
— Что это у нас сегодня? Коллективная бессонница? Звоню в дежурку в Москву — говорят, ты задержал убийцу…
Денисов подробно ввел его в курс дела.
— То есть пока только цепь умозаключений… — Королевский был слегка разочарован.
— Думаю, к утру все будет определеннее… Что в Харькове?
— Пока ничего особенного. — Было слышно, как Королевский щелкнул зажигалкой. — К осмотру квартиры Волынцева приступили поздно. Сделали перерыв на ночь. Утром опять поедем.
— Какое впечатление?
Следователь подумал.
— Жил в однокомнатной квартире. Один. Не женат… В ванной тем не менее женский халат, в прихожей — босоножки. Тридцать седьмой размер… Материально обеспечен. Предметов роскоши не видно. По крайней мере, на глазах. Гарнитур. Картина…
— Автор — Роша?
— Армянская фамилия. Барсегян? Еще диктофон.
— Записные книжки, кассеты?
— Все есть. Адреса, телефоны. Попробую разобраться, в чем загвоздка… Не знаю, передали ли тебе! Ведь в тот день, когда Волынцева первый раз заметили у нас на вокзале, он утром прилетел в Харьков! Из Тувы!
— В тот день? — Это было новостью.
— Да! Прилетел, бросил вещи… — Королевский чуточку театрализовал: скорее всего был не один, с харьковскими коллегами. — И сразу улетел в Москву! Рюкзак лежит посреди комнаты!
— Раскрытый?
— Да. Такие вот несуразности… — Он был доволен произведенным эффектом. — На всякий случай запиши телефоны, можно звонить.
— В гостиницу?
— И на квартиру Волынцева тоже. Вот телефон его соседей, они мои понятые… Все?
— Посмотри: пишущая машинка, рукописи могли уместиться в рюкзаке?
— Могли, я смотрел.
— Он их взял, по всей видимости!
— Но что за спешка? Тува — Харьков — Москва… Примчаться, чтобы погибнуть!