Но сейчас Носик больше не думал об этом. Рядом с его подушкой лежала книга лейтенанта. Счастье еще, что она не пострадала во время битвы! Да, он во что бы то ни стало соберет себе коротковолновый приемник. И еще какой! Сам Бруно только рот разинет от удивления! Если, конечно, мать не помешает. Но, после того как он явился домой в совершенно растерзанном виде, говорить с ней трудно. Правда, он рассказал матери все, как было. И многое она поняла правильно. Но с ее советом, чтобы приемник собирал весь отряд, он решительно не согласен. «Нет уж, соберу его сам, — мрачно думал Носик, — им-то что до него? Пусть-ка сперва признаются, что струсили. А то глядят себе преспокойно, как я один барахтаюсь. И после этого еще дружи с ними, словно ничего не случилось! Никогда!»
Он соображал, хватит ли двух его ламп — АФ-7 и АЛ-4 — на однокаскадный приемник. Ему ведь еще нужен выпрямитель, затем усилитель низкой частоты…
Тихонько поднявшись, он на цыпочках подошел к рабочему столику. Может, использовать старое шасси? Как там в схеме? Но было уже слишком темно, пришлось включить лампочку на стене. И вдруг дверь отворилась. Фрау Носс не сказала ни слова. Она только строго и с упреком поглядела на сына. Тот поспешно отложил книжку и шасси, выключил свет и лег в постель.
— Я уже сплю, мамочка, — пробормотал он.
— Застану тебя еще раз за ночной работой, заплатишь марку в нашу кассу, — строго сказала фрау Носс.
Хлоп — и дверь закрылась.
Минутку-другую Носик лежал тихо, обдумывая положение. «Что еще у меня есть? Шкала настройки, катушки обратной связи. Блок питания я выну из старого приемника Бруно. А трансформатор?» Он сбросил одеяло и тихонько встал. Подкрался к щитку. Повернул выключатель. Прислушался еще раз. Предосторожности ради затянул на дверной ручке петлю из провода, идущего к какому-то странному аппарату. И снова принялся собирать приемник. Он усердно трудился, не обращая никакого внимания на дверь. И вдруг со страшным шумом свалился паяльник. Носик нырнул под стол. И тут же раздались шаги в коридоре. Напряженно следил он за дверной ручкой, медленно повернувшейся вниз. Но еще прежде, чем фрау Носс отворила дверь, свет автоматически выключился.
Заглянув в комнату, фрау Носс тихо спросила:
— Тео? Ты спишь?
Носик изобразил несколько глубоких вдохов. Дверь снова закрылась. Ручка медленно поднялась кверху. И вдруг автоматически загорелся свет. Носик улыбаясь вылез из-под стола. Его прерыватель действовал безотказно. Этот хитрый фокус они с Бруно придумали еще в Хагенберге.
Работая, Носик старался представить себе, как можно использовать такой вот любительский приемник. Товарищ лейтенант здорово удивится, да и солдаты тоже. Говорят ли «товарищ солдат»? «Завтра опять схожу к ним. А отряд пусть провалится в тартарары. Хватит! Товарищу лейтенанту я просто-напросто скажу… Да, что же я ему скажу? Что я не смог сдержать слово?»
«А ты как следует подымал?» — услышал он вопрос лейтенанта. «Честное слово!» — твердо ответил тогда Носик.
Тео тяжело вздохнул. «Не подумал я как следует, — понял он, сердясь на самого себя, — да я и ребят из отряда вовсе не знаю. Ведь я в Ингельсбахе новенький. Откуда мне было знать?..» «Не принимаешь ли ты честное слово за разменную монету?» — снова услышал он вопрос лейтенанта.
Носик не видел выхода. «Может, поговорить с мамой? — подумал он. — Нет, она наверняка пошлет меня к председателю совета отряда… А чтоб я, да какой-то девчонке… И речи быть не может!» Вдруг он испуганно выпрямился… «Не забудь передать от меня привет Точке».
Да, так сказал лейтенант. Вконец огорченный, Тео выключил свет и лег в постель. Ох, его, бедняжку, и впрямь стоит пожалеть… Увы, все еще впереди. Как он ни ворочался с боку на бок, но ни к какому решению так и не пришел. Наконец его выручил спасительный сон. И вот он уже снова в Хагенберге…
Лед тает
У ног старого Нептуна лежат семь толстощеких каменных ангелочков. У одного из них даже каким-то чудом уцелел нос.
Вот этого-то ангелочка с носом уже полчаса обнимает Тео. И не сводит глаз с противоположной стороны площади. Там, вон в том доме, живет Точка. Позавчера он проследил, как она, перейдя улицу, вошла во двор. А если ее нет дома? Может, она опять у матери в больнице? «Да уж все равно, домой к ней меня и на аркане не затащишь. А если она стоит за гардинами и наблюдает за мной? С нее станется! А потом расскажет в классе… Девчонки все такие. На них положиться нельзя. Что же мне делать?»