На этом совершенно естественном и понятном двойном стремлении римлян на Восток и на Запад, в основе которого лежали национальные римские интересы и осознание необходимости исторического развития Империи, таилась серьезная опасность и для самого Теодориха, и для его королевства. Поэтому он должен был обратить самое пристальное внимание на лояльность своих, итальянских, римлян и добиться подтверждения императором дарованного ему самостоятельного правления. В наихудшем случае ему пришлось бы рассчитывать только на преданных ему остготов.
Теодорих верил, что итальянские римляне относятся к нему вполне лояльно, поскольку он полностью сохранил все государственные учреждения Империи, все общественные и частные формы римской жизни и формировал из своих остготов только оборонительные отряды, предназначенные для борьбы с враждебными варварскими племенами. Вся система римского государственного управления не подверглась почти никаким изменениям, и, как и прежде, должности чиновников государственных учреждений и местных советов отдавались только римлянам. Правда, было одно исключение из этого правила — сам Теодорих, поскольку он не только раздавал должности, но и занимал наивысший юридический и административный пост; однако формально он был всего лишь наместником императора.
«Римским цивильным» слоям общества нового государства противостояли «вооруженные готы». Управление страной принадлежало римлянам, ее вооруженная защита — готам. Ни один гот не допускался ни в местный совет, ни в государственное учреждение. Тем не менее все готы подчинялись римским законам, если не считать семейных и личных правовых отношений, которые были отданы под юрисдикцию готского права. Из сказанного вовсе не следует, что готов судили римские судьи. Напротив — ни один гот не предстал перед римским судом. Их судил, так как они были солдатами, готский военный трибунал, причем были отмечены многочисленные случаи злоупотребления готскими военными судьями своим служебным положением. И данный судебный орган лучше всего свидетельствует о том, что «готы действительно были хозяевами». В областях, высокий процент населения которых составляли остготы, последние жили на участках земли, принадлежавших римлянам, вперемешку с ними. Но готы всегда дистанцировались от римлян благодаря своему национальному судопроизводству, занимавшемуся семейными и личными делами, благодаря своей арианской религии, своим обычаям и своему языку. У них не было с римлянами общего гражданского права. Ни один гот не мог вступить в брак с римлянкой. Словом, готы оставались чужеземцами для римлян, иностранцами, подчинявшимися римским законам. Как мы видим, это была не совместная жизнь, а сосуществование двух отдельных, несравнимых в культурном отношении элементов. Подобная общественная структура, конечно же, являлась искусственным образованием, и власть, которая ее создала, должна была прикладывать постоянные усилия, чтобы ее сохранить. Эту структуру никак нельзя назвать жизнеспособным организмом, который способен развиваться естественным образом.
Теодориха считают весьма недальновидным политиком за то, что он совершенно сознательно сохранял этот дуализм и не предпринимал никаких мер для того, чтобы, постепенно устраняя имеющиеся противоречия, сблизить римлян и готов в экономической, социальной и религиозной сферах, создавая таким образом единую нацию. И этот упрек абсолютно справедлив. Теодорих действительно не пытался осуществить такое сближение римлян и готов! Почему? Да потому, что он должен был от этого отказаться. Прежде всего, ему приходилось считаться с тем, что в его распоряжении находилось очень небольшое количество германских людских ресурсов. Когда он прибыл в Италию, у него было всего лишь 20 000 солдат. Многие из них нашли свою смерть в сражениях с гепидами и армией Одоакра. Теодорих не мог восполнить эту потерю, поскольку у него не было германского хинтерланда[16], из которого могло бы прийти к нему пополнение. Из тех солдат, которыми располагал Теодорих, с большим трудом можно было набрать одну дивизию. Поэтому из чисто военных соображений Теодориху пришлось вывести 15 000 человек из общевойскового соединения и распределить их по всей Италии среди римлян. Но все равно количество готов было настолько малым, что даже если бы Теодорих и попытался осуществить их сближение с римлянами, последние, намного превосходя готов и в количественном и в культурном отношениях, в кратчайший срок полностью уничтожили бы готов как самостоятельный народ. Причем все это случилось бы даже при совершенно спокойном развитии событий (чего в те времена было весьма трудно ожидать). И наконец, Теодорих прекрасно понимал, что именно в Италии, где все римское было теснейшим образом связано с традицией, у римлян не было ни малейшего желания к сближению с варварами, и в том случае, если бы Теодорих попытался добиться этого, используя меры принуждения, это, скорее всего, вызывало бы очень сильную отрицательную реакцию.