Вспомнил он и о римском народе, который на протяжении десятилетий требовал от властей хлеба и зрелищ. С истинно королевской щедростью Теодорих старался удовлетворить это требование. Из тех ежегодных пожертвований, которые он делал, назовем 120 000 четвериков[24] зерна, равномерно распределявшихся между людьми, и этот дар мог прокормить примерно 2000 человек. И в те месяцы, когда Теодорих находился в Риме, горожане не испытывали недостатка в шумных развлечениях. Если сам Теодорих, будучи варваром, не питал особых симпатий к состязаниям на колесницах, травле диких зверей, кулачным боям и борьбе, равно как и к театру, он тем не менее позволял римлянам веселиться подобным образом — в глубине души сожалея об этом и принимая все меры против серьезных эксцессов, которые могли возникнуть среди зрителей, неистово болевших за своих любимцев. Этого мало — знаменитым возничим и актерам выплачивалось твердое месячное жалованье. Благодаря этому в Большом цирке и Амфитеатре Флавиев (Колизее) вновь закипела бурная жизнь. И то, что Теодорих именно в этот приезд устроил для римского народа особенно пышное празднество, имело свои, особые причины: в 500 году исполнилось ровно 30 лет с того дня, когда он после смерти своего отца получил Остготское королевство. И ему очень хотелось, чтобы празднование этих триценталий — как раз в то время, когда он находился в Риме, — было особенно запоминающимся.
Так в течение полугода, с весны до осени, Теодорих занимался не только государственными делами, но и организацией публичных развлечений; не забывал он и о приведении в порядок зданий и монументов самой прекрасной жемчужины своего королевства.
И все это Теодорих делал ничуть не хуже любого императора. Поэтому нет ничего удивительного в том, что вскоре ему удалось завоевать симпатии всего римского населения.
Сказанное выше в большой степени относится и к римскому духовенству. Теодорих прекрасно понимал, сколь важны для него, арианского гота, отношения с ортодоксальными священнослужителями. Как раз в это время, когда рухнула Западная Римская империя, римская Церковь — и не только римская, то же самое можно было сказать и о медиоланской, и о равеннской Церквях — стала играть в государстве очень большую роль, как в социальной, так и в экономической сфере. Ортодоксальная Церковь Италии на протяжении многих лет была политическим фактором власти самого высокого ранга. Доминирующее положение в ней занимала римская Церковь, глава которой, с тех пор как Рим стал императорской резиденцией, с течением времени превратился в самого влиятельного и самого богатого человека в городе. Выражение «Папа Лев I выше Аттилы и Гейзериха» означало, что глава римской Церкви уже стал моральным лидером в Риме. И не только в нем. Его церковное влияние распространялось на все страны, расположенные в западной части Империи; именно его считали в то время наиболее ярким представителем ортодоксального христианства и защитником в борьбе с Востоком, который почти целиком находился в плену ереси. Для Теодориха Папа был олицетворением всего римского и христианского мира, человеком, обладавшим огромной духовной и мирской властью. Однако в то время Папа, безусловно, нуждался в защите своих интересов, и для Теодориха был чрезвычайно благоприятным тот факт, что именно он мог обеспечить Папе такую защиту.
Ибо в начале V века положение Папы Римского, как и всей Церкви, было довольно шатким. В результате ожесточенной, зачастую кровопролитной борьбы, власть на византийском Востоке захватили в свои руки поддерживаемые императором монофизитские еретические партии, поэтому положение ортодоксальных христиан было весьма незавидным. Таким же трудным было распространение ортодоксальных идей в вандальской Африке (правда, в значительно меньшей степени), а также в вестготской Испании и Юго-Западной Галлии, где варварами довольно агрессивно насаждалось арианство. Однако в придунайских странах, где учение Ария не было доминирующим, распространялась вера, которую проповедовал святой Северин; но этот процесс был очень болезненным, ибо кочующие народные массы изо всех сил сопротивлялись ему. То же самое пришлось испытать и самой итальянской Церкви. Известно, что ортодоксальная религия в Италии в течение определенного времени подвергалась серьезным гонениям; и это объяснялось не столько арианской верой ее остготских правителей, сколько тем, что император Анастастий I был ярым приверженцем монофизитства. И лишь один-единственный монарх изо всех сил защищал интересы Ортодоксальной Церкви в конце V века. Речь идет о франкском короле Хлодвиге, который в 496 году принял ортодоксальную веру и начиная с этого момента стал одной из самых ярких фигур в истории Западной Европы; его называли «блестящим метеором, пронесшимся по небу Запада».