В большой спешке он собрал все имеющиеся у него силы (сразу скажем, что и на этот раз его армия по численности намного превосходила императорскую) и встретил византийцев в Апеннинах. Здесь, в местечке Тадина близ Перуджи, весной 552 года в сражении с Нарсесом Тотила потерпел сокрушительное поражение. Его армия была полностью уничтожена. Вскоре после этого Тотила ушел из жизни (нам неизвестно, где и при каких обстоятельствах это произошло). Так закончилась многолетняя борьба византийцев с остготами. «Все, что последовало за этой битвой, было не более чем актами отчаяния погибающего народа».
В то самое время, когда остготский народ, собрав последние силы, боролся с византийцами, Максимиан, архиепископ Равеннский (545–556 гг.), приказал сделать в только что построенной в этом городе — который, как мы помним, Теодорих избрал своей столицей — церкви Сан Витале мозаичные портреты императора Юстиниана I и императрицы Феодоры; окруженные каждый своей свитой, они приносят церкви дары: золотое, с геммами, блюдо для просфор и чашу, украшенную драгоценными камнями. А еще раньше, в начале 540-х годов, в честь побед Юстиниана I на одной из площадей Равенны был установлен великолепный обелиск, облицованный слоновой костью.
Какие разительные перемены — и всего лишь за несколько десятилетий! Когда еще Юстиниан I не был императором, он с помощью проводимой им церковной политики нанес первый серьезный удар по королевству Теодориха. Теперь это королевство лежало в руинах. С Теодорихом и остготами было покончено, а Церковь и искусство Равенны дружно славили нового далекого властелина.
Правда, у византийского императора осталась еще одна проблема: нужно было уничтожить оставшихся в живых остготов. Почти все они находились в хорошо укрепленной Павии. Там в начале 553 года остготы избрали себе нового короля — Тейю. После того как Тейя обратился за помощью к франкам и никакого ответа от них не последовало, он вооружил оставшихся у него остготов и стал готовиться к решающему сражению. К сожалению, им руководили не мудрый расчет искушенного в тактике военачальника (каким был, например, Тотила), а гнев и отчаяние; а если вспомнить о том, что и армия остготов была теперь вовсе не такой многочисленной, как прежде, то станет ясно, что Тейя вряд ли мог при подобных обстоятельствах надеяться на успех. Ему так и не удалось вернуть остготам Рим. За последние 16 лет Вечный город подвергся штурму уже в пятый раз. Довольно большое войско остготов, которым командовал брат Тейи Алигерн, находилось в почти неприступной крепости Кумы, в Кампании (где хранилась довольно значительная часть остготских сокровищ), и Тейя поспешил туда, чтобы объединиться с Алигерном. Однако Нарсес был начеку и преградил ему дорогу, расположив свою армию чуть южнее подножья Везувия. Войско Тейи занимало очень хорошую позицию и могло удерживать ее весьма длительное время, так как остготский флот снабжал своих соплеменников продовольствием. Так обе армии простояли друг против друга в течение двух месяцев — до тех пор, пока Нарсесу не удалось благодаря предательству захватить корабли остготов. Вот теперь судьба войска Тейи была решена. Ему пришлось оставить занимаемый им отличный плацдарм и быстро отступить на юг, к горам, чтобы принять там последний жестокий бой.
Какой жуткий контраст! Изумительно красивый ландшафт Италии, Везувий, Неаполитанский залив — и невыразимо трагичное по своим масштабам кровопролитное сражение, в котором будет уничтожено германское племя, большая часть которого уже успела приобщиться к римскому образу жизни. Долгих два дня — без продовольствия, без воды — отчаянно бились остготы, которых заражал своей отвагой Тейя. Прокопий рассказывает об этом так: