– Все равно мне в этом старом сарае делать нечего, – пожал плечами Генри.
– Ну, хорошо, пойдем. Только ты должен надеть вот это, – я сняла со своей шеи один из амулетов и протянула его брату.
Генри отпрянул так, словно я предложила ему выпить рыбьего жира.
– Я не надену твое дурацкое ожерелье, – твердо заявил он.
– Это не ожерелье, Генри, – терпеливо объяснила я. – Это защита. Помнишь, я дала такой амулет Стоуксу, когда его ранили во дворе храма Святого Павла?
– Прекрати, воображала, – тряхнул головой Генри. – Никого ты не обманешь своими разговорами про тайны, волшебство и прочую чушь. Только сама выглядишь от этого дура дурой.
И прежде, чем я успела остановить его, Генри протиснулся мимо меня и сбежал вниз по ступенькам. А я так обиделась на Генри, что даже подумала: «Ну и ладно! Вот подцепит здесь какое-нибудь проклятие, будет знать, кто здесь воображала и дурак!», но тут же опомнилась, спохватилась и бросилась вслед за братом. Соскочив с лестницы, я не остановилась, но пролетела вперед и врезалась в спину Генри.
– Глаза протри! – буркнул он, отпихивая меня.
– Прости, – пробормотала я, ухватилась за брата, делая вид, что потеряла равновесие, и в этот момент незаметно сунула в карман Генри один из своих амулетов. Сделав главное на тот момент дело, я перевела дух и осмотрелась вокруг.
Свет газовых рожков не долетал до дальних углов подвала, там лежали густые тени. Непростые это были тени, непростые. В их глубине что-то явно шевелилось – я поежилась, представив, что могло бы случиться с Генри, не положи я ему в карман амулет-оберег. Сам Генри в это время принюхался, наморщил нос и сказал:
– Мокрой псиной воняет.
Мои глаза тут же повернулись к статуе Анубиса, сидевшей на жертвеннике с канопами. Нет, слава богу, шакал оставался каменным и неподвижным, не шевельнул ни усом, ни кончиком хвоста. Собственно говоря, шакал ни разу не оживал с того дня, когда я спрятала в его жертвенник золотой шар Ра, но я все время приходила сюда одна, а сегодня со мной был Генри, и его «ка» – дух второго человека – мог повлиять на Анубиса самым непредсказуемым образом.
У некоторых людей «ка» обладает способностью пробуждать проклятия, остававшиеся до этого не активными десятки и сотни лет. Но вот появляется такое «ка», и древняя магия оживает в волнах его энергии, расцветает, как бутон под лучами весеннего солнца.
– А что здесь делает твоя кошка? – спросил Генри, указывая на лежащую между вытянутыми передними лапами каменного шакала Исиду.
– Действительно, что ты здесь делаешь, Исида?
Она подняла голову, посмотрела на меня своими золотистыми глазами и приветственно мяукнула.
А Генри присвистнул, и этим отвлек мое внимание от кошки. Я увидела, какими округлившимися глазами уставился мой брат на стоящие у стены мумии.
– Да, – сказал он, наконец, – теперь я понимаю, почему ты называешь это место катакомбами. Просто мурашки по коже.
Меня слегка порадовало то, что Генри наконец-то почувствовал себя в подвале не в своей тарелке. Раньше за ним этого не водилось.
– А что я тебе говорила, – сказала я, направляясь к полкам в дальнем углу подвала – именно там я нашла в свое время жезл Осириса. С тех пор я успела узнать, что жезл был частью целой партии артефактов неизвестного происхождения, и теперь собиралась разобраться со всей этой кучей. Именно поэтому я так и тянула с описью этих полок. Если там обнаружатся еще какие-нибудь магические предметы, я не буду торопиться кричать об этом на весь мир. Лучше припрячу до тех пор, пока можно будет переправить их в Братство избранных хранителей.
Я взглянула через плечо на Генри – он продолжал рассматривать стоящие в ряд мумии, уделяя особое внимание той, что не так давно была известна как Тетли.
– По-моему, этот тип не похож на остальных, – сказал брат.
– Ты прав, Генри. Эта мумия совсем из другого времени.
Интересно, узнает ли его Генри? Он видел Тетли только раз, пока тот еще был жив, и мы преследовали его. Чем дольше брат рассматривал Тетли, тем больше это начинало меня беспокоить.
– Эй, – сказала я, протягивая Генри вырванный из моего блокнота чистый листок. – Ты мог бы переписать сюда все оружие, которое свалено там в углу? У меня до этого никак руки не доходят.
На самом деле, все это оружие я давно уже переписала, просто знала, что смогу таким способом надолго занять Генри.
– Оружие? – оживился Генри. Он взял у меня листок и направился к углу подвала.
Убедившись, что брата теперь за уши не оттащишь от его любимых железок, я занялась последней неизученной полкой. Наводя в подвале по ходу описи некоторое подобие порядка, я свалила на эту полку кучу разного хлама, в основном это были каменные таблички со стершимися на них надписями и отколотыми уголками.