Племянник Авраама, молодой Лот, поселяется в городе Содоме, жители которого "были злы и весьма грешны пред Господом" (Быт.13:13). По просьбе Авраама, прознавшего о грядущем уничтожении Содома ангелами Иеговы, эти ангелы по приходе в Содом навещают Лота, чтобы предостеречь его от беды и вывести оттуда. Ангелов трое (столько же, сколько ипостасей Великой Богини почиталось в Ее религии; Женские ипостаси в Библии заменены мужскими, и впоследствии дают повод христианам утвердить догмат о триединстве своего мужского божества), и в Содоме они подвергаются нападению со стороны развратных жителей города. Они прячутся в доме Лота, но разгоряченная похотью толпа уже готова выломать дверь, чтобы добраться до пришельцев. Как же поступает в этом случае Лот, чтобы оградить от опасности свою семью, состоящую из Жены и двух Дочерей? Да он вообще не думает о Них! Он более озабочен тем, чтобы никакого зла не приключилось с мужчинами, его гостями, и ради этого предлагает содомлянам следующую сделку: "Вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно, только людям сим не делайте ничего" (Быт.19:8). В самом деле, Женщина в патриархальном обществе - уже не человек. Ради соблюдения законов мужского гостеприимства и мужской солидарности на потеху толпе можно отдать даже родных Дочерей.
Подобный случай описывается и в библейской книге Судей (гл.19). Некий левит-священник со своей Наложницей останавливается на ночлег в городе Гиве, принадлежащем еврейскому племени вениамитян, у одного старика. Жители Гивы, тоже весьма развращенная публика, - окружают этот дом и требуют выдачи левита, чтобы удовлетворить с ним свои гомосексуальные потребности. Недолго думая, хозяин дома обращается к соплеменникам с предложением: "Вот у меня дочь девица, и у него наложница, выведу я их, смирите их и делайте с ними, что вам угодно; а с человеком сим не делайте этого безумия". Безопасность мужчины, по меркам патриархального общества, можно купить ценой чести и даже жизни Женщины. Ведь Женщина - всего лишь товар, живая валюта, и в случае необходимости Ее всегда можно использовать по своему усмотрению. Трусливо прячась в доме старика, левит вместо себя бросает на растерзание толпе свою Наложницу, которую вениамитяне насилуют до утра такими способами, что к утру Она умирает на крыльце дома "гостеприимного" старика.
В обоих случаях библейские летописцы не делают даже и намека на то, что мужчины поступают недостойно. По их понятиям, эти действия мужчин совершенно нормальны и правильны. А Лот в Новом завете даже объявлен праведником (2Пет.2:7-8). В сознание Женщины все настойчивее вбивается мысль о Ее неполноценности в сравнении с мужчиной. В руках грубых властителей Она искупает "грех" Своей Праматери Евы, Которую Библия сделала виновной в мужских преступлениях, переложив ответственность за зло, творимое мужчинами, на Женские плечи.
Впрочем, такое положение дел вполне может иллюстрироваться словами из известной басни: "Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать"...
О законах Моисея, сочиненных им от имени бога Иеговы на Синайской горе, здесь не стоит, пожалуй, подробно распространяться. Об их антифеминистической направленности достаточно подробно рассказывает Г-жа Айслер в "Чаше и Клинке" (гл.7). Являясь предметом купли-продажи, товаром, из использования которого умеючи можно извлечь максимальную выгоду - Женщина не имеет право самостоятельно выйти или не выйти замуж; Она служит объектом презрения за Ее способность рожать (sic!), отчего признается "нечистой" после того, как дает жизнь новому человеку; за проявление свободолюбия Она приговаривается к смерти; независимо от Ее чувств к брату умершего бездетного мужа, Она обязана лечь и под него, чтобы тот мог "восстановить семя брату своему" (этот обычай в патриархальном обществе существовал, судя по Библии, еще во времена жизни еврейских патриархов, - Быт.38, - и уже на законодательном уровне был закреплен Моисеем); также независимо от Ее чувств к мужчине, изнасиловавшему Ее, Она в обмен на пеню, которая взимается с преступника в пользу Ее отца (а не в Ее пользу, как потерпевшей!), Женщина обязана стать Женой ненавистного Ей мужчины.
Со времени установления патриархата все эти (и многие другие) действия в отношении Женщины уже широко практиковались не только в еврейском обществе, но и в других народах, принявших новую систему. Однако, Моисею этого было мало. Окончательно закрепостить Женщину он желал на уровне закона, подведя под него религиозное обоснование каждого параграфа.
И все же, самой большой опасностью для патриархального строя по-прежнему оставались отголоски Древней Религии. Воспоминание о ней было необходимо самым радикальным образом выбить из сознания масс. Ведь поклонением милосердной Богине в противовес безжалостному Яхве вслед за Женщинами могли увлечься и мужчины, в чьих ожесточившихся сердцах продолжала заявлять о себе томительная ностальгия по "Золотому Веку". Поэтому столь важное место в моисеевых законах занял запрет на поклонение "иным богам". "Не последуйте иным богам, богам тех народов, которые будут вокруг вас; ибо Господь, Бог твой, Который среди тебя, есть Бог ревнитель; чтобы не воспламенился гнев Господа, Бога твоего, на тебя, и не истребил Он тебя с лица земли" (Втор.6:14-15). Эта мысль, как навязчивая идея, много раз повторяется на протяжении всего "пятикнижия".
Иудейские и христианские апологеты стараются объяснить смысл этого запрета Моисея тем, что язычество - это религии злые, в которых совершаются человеческие жертвоприношения, и поэтому они так противны библейскому богу. "Все, чего гнушается Господь, что ненавидит Он, они делают богам своим: они и сыновей своих и дочерей своих сожигают на огне богам своим" (Втор.12:31). Несомненно, именно в язычестве, возникшем в раннепатриархальный период, стали впервые практиковаться ритуальные убийства людей. В Древней Религии их не было. По крайней мере, в результатах археологических работ указания на это действо во времена цивилизации Великой Богини нет. Правда, Роберт Грейвс предполагает, что в Матриархальной Древней Греции Женщинами совершались ритуальные убийства царей-мужчин, но при этом сам он признается: "Все сказанное мной о религии и ритуалах Средиземноморья, относящихся к дописьменному периоду - это прежде всего предположение, а свою интуицию я считаю далеко не безошибочной". Следовательно, уместнее предположить, что эти "убийства" были всего лишь бескровными обрядами, символизирующими смерть мужчин как указание на природную годовую цикличность. Например, в христианстве и поныне существует обряд крещения, символизирующий "погребение в смерть", но участники его остаются живыми и здоровыми. Вообще, Новый завет довольно много говорит о необходимости человеческих жертвоприношений, но символических: "Представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу" (Рим.12:1).
Но древним богам смерти и войны нужна была уже настоящая человеческая кровь. Она полилась на алтарях Ваала, Сета, Ареса, Дагона и других мужских божеств. Впоследствии, во имя осквернения памяти Великой Богини, Женским Божествам тоже стали приписываться кровожадные качества, и людей стали умерщвлять в святилищах Кибелы, Беллоны, Астарты, Танит. Вот только непонятно, почему же Иегова, так искренне ненавидевший эти языческие мистерии, сам повел себя еще худшим образом, чем нееврейские боги.
Начнем с того, что уже в 4-й главе книги Бытие он стравливает между собой Каина и Авеля. Именно стравливает, ведь по библейскому описанию он - бог всеведущий и, следовательно, должен был знать, что обиженный Каин, на жертву которого бог "не призрел", выместит свое раздражение на младшем брате. Тем не менее, Иегова допускает это убийство, а затем с чувством выполненного долга проклинает и изгоняет Каина, которого сам же подвигнул на злодеяние, посеяв между братьями зависть и желание отмщения.
В 22-й главе той же книги говорится о том, что Иегова потребовал от Авраама послушания в виде принесения "во всесожжение" его единственного сына. Правда, далее делается оговорка: оказывается, бог всего лишь устроил испытание на верность своему пылкому поклоннику, и в последний момент отменил убийство Исаака. Но даже это поэтическое добавление не может скрыть факта: в патриархальном еврейском обществе, поклонявшемся Яхве, человеческие жертвоприношения были делом очень знакомым. В этой главе даже содержится подробное описание приготовления к ритуальному убийству ребенка во имя "многомилостивого" Яхве.