Более того, святые отцы считали повторением греха Хама цитирование мнения святого, противоречащего учению большинства. Вот как говорит об этом святитель Фотий: «Если бы 10 или даже 20 отцов сказали так, а 600 и бесчисленное множество не говорили того: кто будет оскорблять отцов, – не те ли, кто, заключая благочестие немногих тех отцов в немногие слова и поставляя их в противоречие Соборам, предпочитают их бесчисленному сонму, или те, кто защитниками своими избирают многих отцов?»[4]
Итак, «теологумен» – результат отклонения человеческой мысли от Откровения, по словам преп. Варсануфия – «неправое учение»[5]. Так может ли из собрания неправды появиться истина?
В. В. Болотов, первым введший в богословский обиход термин «теологумен» взял его не у святых Отцов и даже не из «схоластического богословия», а из западных теорий догматического развития, основанных на гегелианстве. «У Болотова обоснованием служит его представление о „теологуменах“ как богословских утверждениях особого статуса – не имеющих достоверности и общепризнанности догматов, однако и не трактуемых как смесь отблесков истины с греховным неведением (о греховности неведения богословских истин, то есть того, что необходимо для спасения, он даже не упоминает). Свое воззрение он преподает как святоотеческое и как бы в подтверждение этого – вместо отсутствующих ссылок на святых отцов – записывает „теологумен“ греческими буквами. Но из словарей легко убедиться, что ни классический, ни средневековый греческий язык существительного „такого“ не знает. Слово было пущено в ход западными учеными Нового времени… Слово „теологумен“, записанное по-гречески, служило для обозначения каких-то мнений отцов, отклонявшихся, с точки зрения этих авторов, от церковного учения; в болотовском словоупотреблении это точнее всего будет соответствовать „частному богословскому мнению“. Из того же источника, откуда Болотов заимствовал свой псевдогреческий термин,– из неправославной западной культуры – заимствовал он прежде всего и свое представление о богопознании и о том знании Бога, которым обладает Церковь»[6].
Рассмотрим библейский стих «ибо надлежит быть и разномыслиям („αἱρέσεις“) между вами» (1 Кор. 11, 19), который чаще всего выдвигается в пользу того, что нормальным является сосуществование в Церкви нескольких взаимоисключающих точек зрения по поводу еще не решенных на Соборах вопросах вероучения.
Приведем слова В. Лосского, сказанные им по поводу аналогичной попытки прот. С. Булгакова защитить свою софиологию: «Прот. С. Булгаков хочет превратить богословские споры, разделения („ереси“), смуту – в нормальное явление церковной жизни, в необходимую норму, без которой невозможно постижение Истины. Он обличается прежде всего ап. Павлом, на которого хочет опереться… Ап. Павел отнюдь не признает споров в Церкви нормальным и даже обязательным явлением, „не хвалит“ за разделения, признает их „худшим“, с трудом верит слухам о них и утешается мыслью о промыслительной воле, которая самое зло заставляет служить ко благу и допускает споры, чтобы в искушении возвысились искуснейшие. Иного толкования приведенного текста – в смысле „необходимости“ ересей для нормальной жизни Церкви – быть не может. В противном случае пришлось бы толковать в том же смысле слова Господа: „Горе миру от соблазнов: ибо надобно прийти соблазнам: но горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит“ (Мф. 18, 7), то есть приписывать Богу происхождение зла, соблазнов и нестроений в мире.
4
Цит.по: Лебедев А. П. Очерки внутренней жизни Византийско-восточной Церкви в IX, X и XI веках. СПб., 1998. С. 160.
5
Преподобных отцов Варсануфия Великого и Иоанна руководство к духовной жизни. М., 1995. С. 387-388.
6
См.: Прот. Иоанн Мейендорф. Жизнь и труды святителя Григория Паламы. Византороссика. 1997. С. 400-402.