Рыцаря начали обступать со всех сторон, ощетинившись копьями и закрывшись щитами враги.
— Будто это вам поможет, евнухи, — усмехнулся Клиган и поднял свой огромный меч на всю высоту.
Лёд был прекрасен: шириной в ладонь мужчины, длиной он лишь слегка не доставал до полного роста Грегора. Тёмный, почти чёрный оттенок — будто отражение самой души рыцаря, с характерными валирийскими узорами.
Лёд идеально подходил Грегору.
Размахнувшись со всей силы гигантским клинком, рыцарь нанёс свой удар тем, кто подошёл к нему ближе всех: двум Безупречным, пожелавших разделаться с убийцей одного из детей их драгоценной королевы.
Взмах!
Два трупа оросили кровью заснеженную траву.
— Подходите, ублюдки! — расхохотался Грегор, на удивление многословный в этой битве.
Ему уже было плевать на всё. Битва — грёбаный фарс, ибо проиграна с самого начала.
Постоянно находясь рядом с лордом Киваном, Грегор знал некоторые его секреты… и знал о ночном посланнике, сообщившем, что в Королевской Гавани чернь, ведомая религиозными фанатиками и голодом, восстала.
Если бы дело этим ограничивалось… Неведомым образом злые и бешеные горожане ворвались в Красный Замок и устроили резню. Короля Томмена и его жену-королеву разорвали на куски, Красный Замок пал, и теперь столица под контролем неведомых Воробьев.
“Какая ублюдская ирония, — усмехался Грегор, не боясь, что его ухмылку увидят под забралом, — Эддарда Старка львы бросили на растерзание черни, а теперь одного из них растерзала та же самая толпа.”
Ему было плевать на смерть ещё одного выкормыша шлюхи Серсеи. Но рыцарь не был дураком и бешеным зверем, каким его считали многие. Он понял, что битва проиграна. Битва, не имеющая смысла, проиграна.
Если же проиграна эта битва, то значит и война.
Киван Ланнистер был ошеломлён, был разбит и раздавлен. Но это не помешало ему приказать молчать присутствующим Грегору и посланнику из столицы. На рассвете они атакуют ряды драконьих приспешников. Уже не могли отступить, не могли рассказать остальным лордам, что их дело уже потеряно.
Перерезая глотку ночному визитёру после того, как того отпустил Тихий Лев, Клиган криво улыбался. Кому-то придётся молчать вечно.
Насчёт самого сира Клигана Ланнистер не беспокоился, раз не приказал и его удавить.
Взмах!
Двуручник без проблем раскроил шлем наглого наёмника. Наружу вывалилось внутреннее содержимое головы, оросив капельками серого вещества и самого рыцаря, но заляпанный драконьей кровью Гора этого даже не заметил. Его ждала следующая цель.
Никакая хитрость не спасала их от поражения. Ни заживо горящие, обмазанные чёрным маслом свиньи, заставившие своими визгами бежать слонов от испуга в сторону Золотых Мечей, ни обходной фланговый удар конницы — ничего!
Вцепившись до боли в рукоять меча, Грегор выдержал обрушившиеся на него удары со стороны Безупречных и атаковал в ответ.
Битва была проиграна, когда латники с гербами Флорентов атаковали им в спину. Лисы не забыли, как с ними обошлись Розы, не забыли, что Тиреллы простые выскочки, которые лишь чудом получили Хайгарден после гибели всего рода Гарденеров.
Рычала и звенела сталь. Лучники яростно натягивали тетивы луков, стреляя в сторону скачущей коннице с гербами Сваннов и Тартов. Но это не спасает центр от удара рыцарского клина.
Гора ударил плашмя по одному штормовику, оглушив того, и с ревом бросился на наёмника из Золотых Мечей. Завязалась сеча: наёмник старался уклоняться от ударов валирийского двуручника, но сила взяла своё.
Взмах!
Наёмник упал навзничь, поражённый в грудь. От остроты валирийской стали его ничего не спасли ни доспех, ни собственный меч.
Внезапная головная боль поразила Грегора. Он зарычал от ярости пуще прежнего.
Ему хотелось убивать!
Клиган рассмеялся в полный голос, испугав окружавших его врагов.
Они проиграли эту битву, когда Тиреллы бросили их! Их знамёна уходили прочь, не желая вступать в битву. Трусливые Розы! Среди просторцев остались только Тарли и другие, более мелкие дома.
— Где Эйгон? — глухо произнёс рыцарь, — где этот самозванец? Я доделаю свою работу!
Ответом ему была яростная и слаженная атака Безупречных, попытавшихся завалить его своими копьями. Взмах огромного меча, и половина копий потеряла острые концы.