Наверное, Волантис для валирийцев был той ещё дырой, но теперь эта дыра претендует на наследие Валирии.
Какая ирония.
— В-в-п-переди г-город! В-в-п-переди г-город! — гортанно заорал попугай. Железнорождённые лишь покосились, но ничего не сказали. Привыкли.
Теон не шутил, говоря про возможность научить говорить попугая. Когда птица сказала своё первое слово, Эйрик сильно рассмеялся.
— Говорящая птица, кишка Серого Короля мне в рот, говорящая птица, — громко рассмеялся он, и ему вторили остальные. Вороны тоже могли говорить, но больше одного слова и каркнуть не были способны, в отличие от попугая, могущего произносить целые предложения.
Войдя в порт и пришвартовавшись, Теон вступил на городскую каменную плитку. В уши сразу стал долбиться городской шум — восточных базаров, толпы и шум морского прибоя. Чайки пели свою безумную песнь, стаями кружась над сотней кораблей в порту.
Он следовал за Виктарионом и смотрел как тот общается с местными работорговцами продавая им рабов, заодно знакомясь с ними лично. Возможно, эти знакомства ему помогут сбывать товар в будущем.
Торговцы искрились иронией, тайной насмешкой в сторону Теона. Прекрасно это понимая, он был вынужден игнорировать подобное, стараясь задавать серьёзные вопросы, отчего некоторые сменили поведение на более приемлемое. Командующий эскадрой, Виктарион так и не понял что работорговцы потешались над племянником.
Детей в этом мире мало воспринимают всерьёз, даже несмотря на более быстрое ментальное взросление. Приходилось терпеть и ждать того момента, когда Теон станет вровень с братьями.
Так он и прогулял по этому городу несколько дней, но Виктарион быстро продал всех рабов, получив кругленькую сумму, взял курс домой, на Железные Острова.
Его первый морской поход оказался удачным. Он смог завоевать определённое уважение среди железнорождённых, получить свою добычу и даже обзавёлся попугаем. Неплохое начало.
Но Теон сомневался что это продлится долго. Жизнь любит преподносить неожиданные сюрпризы. Ещё полтора месяца ушло на то, чтобы вернуться обратно и все эти дни он волновался в ожидании неприятностей.
Глава 4
Виктарион хмурился, когда смотрел на небо — мрачное и затянутое чёрными облаками, словно отражение лица одного из сыновей Квелонна Грейджоя. Безрадостное настроение захватило капитана, несмотря на удачный поход по песчаным берегам Летних Островов.
Он желал быстрее добраться до дома, дабы утонуть в объятьях любимой наложницы, но никому и никогда в этом Виктарион не признается.
Раздав команды, Грейджой заметил фигуру племянника стоящего на корме "Железной Победы". На плече, впиваясь в кожаную куртку, под которой спрятаны вшитые кольчужные кольца, устроилась экзотическая для этих мест птица. Попугай, как его назвал Теон. Птица, умеющая говорить.
Это немного позабавило, когда он впервые услышал слова от этой птицы. Он видел разное, но говорящая целыми предложениями птица… может завести себе такую? Как племянник научил его говорить?
Подойдя поближе, Виктарион внезапно поморщился от завистливой мысли, что у брата целых трое сыновей, а у Виктариона ни одного…
Его приближение не осталось незамеченным.
— Дядя — повернулся Теон. — Сегодня хорошая погодка, не правда ли?
— Хорошая это ты конечно загнул. — хмыкнул Виктарион, — кракенское дерьмо эта твоя погодка.
На некоторое время установилась тишина. Никто не знал что сказать друг другу — и никто не решался первым прервать тишину.
— Знаешь, племянник. — всё таки подал голос Виктарион. — Ты неплохо себя показал. От твоего меча погибло несколько неплохих бойцов, многие это видели. Хоть и случайно, но ты заплатил железную цену за те вещи, что ты теперь хранишь в моей каюте.
— Я знаю дядя, — пожал плечами Теон, — я надеюсь, отец оценит это.
“Он несомненно оценит, только вот лицо будет корчить точно”.
Бейлон слишком высокомерен чтобы признать заслуги собственного сына. Живя с ним в одном замке всю свою жизнь, Виктарион успел в этом убедиться неоднократно.
— Теперь ты уже взрослый Теон, и я буду говорить с тобой не как с ребёнком, оторванным от маминой титьки, а как с настоящим железнорождёным, заплатившим железную цену кровью.