Родители возвращаются в воскресенье поздно ночью. Я слышу, как они стараются тихо зайти в дом, но эта затея изначально была обречена на провал.
Пытаюсь уснуть. Не выходит. Так, практически не смыкая глаз и думая только о Лии, я засыпаю под самое утро.
Будильник заставляет меня подняться в полседьмого утра. Глаза слипаются, чувствую себя разбито, поэтому не отправляюсь на пробежку, хотя надо бы. Лия еще тихо спит, когда я тихонечко, чтобы не разбудить ее, захожу в ванную и принимаю душ. На это мероприятие у меня уходит чуть больше двадцати минут.
Обмотавшись полотенцем, выхожу из душа и открываю обе двери, свою и сводной, хотя у последней задерживаюсь. Любопытство съедает меня изнутри. Мне хочется зайти в комнату, еще раз увидеть, как сводная сладко сопит… «Это же не преступление, что она мне нравится? – думаю я, сглатывая тягучую слюну. – Мы же не родные…»
Практически сделав усилие над собой, я ухожу в свою комнату. Думаю и думаю о сводной. Эта маленькая Bonbon не выходит из моей головы. Лия плотно поселилась в моей душе и моем сердце, и один черт знает, сколько я смогу продержаться рядом и не сорваться…
Лия встает ближе к семи. Сразу же направляется в ванную комнату. Меня магнитом тянет туда. Я не знаю, куда себя деть. Не знаю, как себя вести. Эти чувства убивают мою гордость. Испытывая смущение рядом со сводной, ощущаю себя маленьким глупеньким мальчиком. И это злит меня сильнее, чем мне хотелось бы.
В полвосьмого я выхожу из своей комнаты, потому что не могу больше сидеть на месте. Мать Лии уже вовсю готовит завтрак, а батя все еще спит. Спускаюсь вниз, и Анна меня окликает:
– Уже проснулся?
Киваю, поправляя лямку рюкзака на плече.
– Доброе утро, Анна, – отвечаю я.
Пахнет замечательно. Однако мне и кусок в горло не полезет.
– Садись завтракать, – приглашает она.
– Nein, danke. Ich trinke nur kaffee. (Нет, спасибо. Я выпью только кофе.)
– Bist du sicher? Es ist besser, morgens gut zu frühstücken. (Ты уверен? Завтракать утром лучше плотно.)
– Ja.
Анна пожимает плечами.
Подойдя к кофемашине, наливаю себе добротную кружку кофе, насыпаю туда две ложки сахара и делаю глоток. Обжигающий напиток растекается рекой по горлу.
Смотрю на Анну и чувствую, что она хочет о чем-то поговорить, хотя не решается. Мне все равно, как они с отцом провели выходные. Я не одобряю их стремление расписаться. А вот за вопрос о Лии со стороны Анны был бы скорее благодарен, чем нет.
Лестница скрипит. По ней спускается Лия. Легка на помине.
– Oh, guten morgen, baby. Hast du gut geschlafen? (О, доброе утро, детка. Как спалось?)
– Guten morgen, – тихо отвечает Лия.
Она чем-то раздражена. Но чем? Наверняка их с матерью нужно оставить наедине, я тут третий лишний, который все портит.
Я делаю еще один глоток кофе, хотя внутри меня все дрожит. Эта дрожь приятна. Волнительна. Но показывать ее было бы ошибкой. Пускай Лия думает, что парни не испытывают бабочек в животе. Так мы будем казаться мужественнее.
Сводная кидает на меня странный взгляд, словно слышит мои мысли. От этого становится не по себе. Я снова отпиваю кофе и, тихо поблагодарив Анну, выхожу из кухни.
В гараже нужно подготовить машину к поездке в институт. Этим я и занимаюсь, чтобы утихомирить, хотя бы на долю минуты, громкие мысли в своей голове.
Глава 17
Лия
Практическое задание по менеджменту я сдаю на самый высокий балл. Не понимаю, как мне это удалось? Словно гора с плеч – минус один предмет до зачета. В Германии все другое – студенты, преподаватели, академические часы… Мне кажется, что я долго еще не смогу привыкнуть ко всему этому…
На большом ланче меня находит Мария-Луиза. Она садится за маленький круглый столик, поправив воротник блузы.
– Hallo! Как ты?
Пожимаю плечами, потому что не могу уверенно ответить на этот вопрос.
– Нормально.
Рядом за столик садятся три кореянки, которые неустанно тараторят на родном языке. В столовой становится более шумно.
– По тебе не скажешь, что нормально.
Мария-Луиза недовольна моим ответом. Мне чудится, что она хочет услышать что-то более внятное. Если честно, то я бы и сама была не прочь дать более внятный ответ.
– А ты как?
Мария-Луиза задумывается.
– Могло бы быть и лучше.
Ее зеленые глаза устремляются на меня и требовательно ждут чего-то. Я делаю глоток фруктового смузи через трубочку, характерно шумя, а после спрашиваю:
– Что?
– Ничего, – наигранно отвечает Мария-Луиза.
Рядом проходят две девочки и отчетливо говорят так, что я слышу их слова:
– В Тео влюбилась его сводная!