Тео выдыхает. Теплый поток воздуха щекочет шею.
— Was habe ich getan?* (Что я сделал?)
Его приглушенный басовитый голос снова заставляет мое сердце трепетать. От внезапно нахлынувшей романтики у меня дрожат колени, хотя, если подумать, тот Тео — мой сводный брат, который изначально не очень хорошо ко мне относился. Почему я так дрожу рядом с ним? Что изменилось вчера, когда мы затеяли этот глупый спор?
Теодор, продолжая вытирать пол, на который пролился кофе, отстранился от меня. Я осталась около раковины, погруженная в свои мысли. Звук воды заглушил бешеный стук моего сердца, обжигая холодом пальцы. Опомнившись, я выключила воду и потянулась за полотенцем. Мои губы еще не остыли от нежности прикосновения моего сводного брата.
Развернувшись, я заметила, что Теодор смотрит на меня. Его взгляд был внимательным и пронзительным. Я почувствовала, что задыхаюсь от вопросов, которые возникали в моей голове и рвались наружу, как птица.
Сводный брат поднялся, держа тряпку в руке. Он расправил плечи, словно гордый орел и сделал два шага ко мне навстречу.
— Also… was habe ich getan? *(Так… что я сделал?) — спрашивает он на при дыхании, не отрываясь от моих глаз.
— Поцеловал меня, — выдыхаю я, но не чувствую легкости на душе. Напротив, камень сомнения сильнее тянет струну совести вниз.
Теодор усмехается, но нужно признаться, соблазнительно. Как и вчера.
Это вы меня поцеловали, Bon-bon, — отвечает он на немецком, кокетливо понижая голос. Когда он так делает, я чувствую, что могу растечься лужицей от красоты его тембра. Нужно держать себя в руках, Лия! Но Тео уже подошел ко мне вплотную. Гордо задрав голову, я буравлю его серьезным взглядом, хотя внутри ощущаю, что вулкан моих чувств вот-вот готов взорваться.
— Это было вчера, — перечу ему, сложив руки на груди. — А сегодня?
— Sag mir noch, dass es dir nicht gefallen hat (Еще скажи, что тебе не понравилось), — вновь прибегая к запрещенным приемам интонации, отвечает Теодор. Нет, мне, конечно, понравилось, как Теодор нагло меня поцеловал, но… Это неправильно. Или мне просто хочется верить в это?
Не выдержав ледяной натиск глаз Тео, поэтому отворачиваюсь первой. Беру сумку со стула и быстрым шагом направляюсь на улицу. Мне необходимо проветрить голову. Выйдя на свежий воздух, я жадно делаю несколько глотком ртом, а после, с облегчением выдыхаю.
Мысли давно запутались в нераспутываемый клубок, который теперь мне едва ли удастся одной распутать. Вдыхая полной грудью вновь, я думала о том, что Тео дважды меня поцеловал. И, если бы не мама, то поцеловал трижды. Эта похотливая жадность наводила меня на одну единственную мысль: я нравлюсь Теодору, впрочем, где-то глубоко внутри себя я понимала, что Тео нравится мне. И от этой симпатии мне не убежать. А еще, я думала о том, насколько быстро я забыла своих друзей и бывшего, который как ни кстати, вовремя бросил меня. Возможно, все так и должно было произойти, именно в такой же последовательности. Но это лишь теория.
Дверь гаража заскрипела. Старый механизм, который нужно было смазать, скрипел настолько противно, что у меня возникли мурашки по коже. Мне некуда было деваться: Теодор в любом случае должен был отвезти меня в университет, потому что добираться самой было сложно. Да и его отец, Вольфганг, вряд ли бы оценил такой жест от своего сына. Гаражная дверь медленно поднималась и, через какое-то мгновение, за ней вырисовывался Теодор. Теперь же, он просто залипал в телефон, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Скорее всего, это и к лучшему. Когда дверь полностью поднялась, Теодор скучающе взглянул в мою сторону, но не выдержав взгляда более, чем на долю секунды, резко развернулся и пошел к машине. Сел в машину и завел мотор. Рев раздался эхом по железному помещению, словно пытался вырваться наружу. Мне ничего не оставалось, как сложить руки на груди и ждать, пока Тео выгонит машину. Чем дольше я стояла и ждала, тем сильнее меня терзали мысли по поводу “нас”… Хотя, никаких “нас” еще не существовало. Наверняка, Тео и вовсе не мучают мысли о том, что между нами произошло.
Сводный наконец-то прогрел машину и выгнал ее на лужайку. Из салона тихо зазвучала тяжелая музыка. Подойдя к машине, я открыла дверь и села на переднее сидение. Теодор продолжал вести себя безразлично. Как только я закрыла дверь, сводный резко стартанул с места, вывернув руль одной рукой на главную дорогу. От толчка я едва ли не стукнулась головой об лобовое стекло.
— Ты решил меня убить? — прошипела я ему, путаясь в ремне безопасности. Снова.